Онлайн книга «Ателье царских прикидов»
|
– Ты это о ком? Инна остановилась посреди комнаты и вместо ответа спросила: – У тебя выпить не найдется? – Найдется. – Давай! – А что… – Мне без разницы! – закричала Инна и для доходчивости даже топнула ногой. – Без разницы, лишь бы отпустило! – Тогда коньяк! Хлопнув сто граммов коньяка, Инна действительно присмирела. Все-таки благородный напиток этот коньяк. – Представляешь, – начала рассказывать Инна уже почти спокойно, – вижу, едут! – Кто? – Степка и Бритый. – Едут? Ты хотела сказать, идут? – Нет, именно едут! Степка-то идет и катит перед собой нашего драгоценного папочку. – Катит? Как это катит? Перед глазами Мариши появилось странное видение. Вот идет маленький Степка. И пыхтя от натуги катит перед собой круглый большой шар со смешно торчащими ручками и ножками. Папочка. Но досмотреть всю картину Мариша не смогла. Инна ее перебила словами: – На инвалидной коляске он его катит. – Что? Что с ним случилось? Он угодил в аварию? – Хуже. Ты слушай, что со мной было! Вид мужа в инвалидной коляске и с перебинтованной головой буквально ошеломил Инну. На физиономии Бритого отчетливо виднелись свежие шрамы. Один глаз плохо открывался. А рот как-то странно кривился на одну сторону. И если Степка был покрыт красивым загаром, то муж-инвалид выглядел бледным. Было видно, что он вчера встал с больничной койки, чтобы вернуться домой. – И тут я прозрела! Так вот, думаю, почему они не торопились с возвращением! Не с бабами он там развлекался, на больничной койке валялся. Налетев словно орлица на мужа и сына, Инна получила наконец объяснения их непредвиденной задержки. – Понимаешь, акула папу немножко покусала. – Ничего себе немножко! Да на нем живого места не осталось! – Не преувеличивай, дорогая, – попытался возразить ей Бритый. – Она мне только лицо и верхнюю часть попортила. – И еще ногу покусала, – подсказал правдивый Степка. – Ну, покусала. Но хирурги мне ее так ловко пришили, что будет как новенькая. – Пришили! – прошептала Инна, чувствуя, что вот-вот или упадет в обморок или устроит скандал. – А так я вполне в порядке. И шрамов почти не видно, правда? В Париже мне уже сделали пластическую операцию. И заверили, что, когда через пару месяцев сделают еще одну, могу в кино сниматься. – Вот как? – произнесла Инна делано спокойным тоном. – И ногу она ему напрочь не откусывала, – вмешался Степка, желая сделать как лучше. – Папе ее еще в Америке обратно пришили и сказали, что даже заметно не будет. – Очень хорошо. – И скальп она ему содрала совсем чуть-чуть. А вовсе не так, как в фильмах про индейцев! Бритый выразительно покосился на сына. Мол, помолчи. Обойдемся без этих подробностей. Но Степка, отвыкший от мамы и обманутый застывшей на ее лице улыбкой, не заметил предостерегающего взгляда отца и продолжал болтать: – А швы ему хирурги уже почти все сняли. Мы поэтому так долго и не возвращались, что папа сначала в Америке в больнице лежал, а потом в Париж полетел. Но ты, мама, не беспокойся. Они ему почти все швы спрятали. Осталась сущая ерунда. На плече один шрам и на груди. А ниже она его даже и не кусала совсем. Ты, мам, не бойся! И тут Инну прорвало. Мысль о том, что она могла потерять любимого мужа по его же собственной глупости, вывела ее из себя. Подумать только, какой дурак ей достался! Выстоять и остаться в живых в страшные девяностые годы, когда людей мочили просто за то, что оказались не в том месте и не в то время, а потом в спокойном двадцать первом веке погибнуть от челюстей какой-то паршивой американской акулы. – Мам, акула была очень даже большая. Я видел, как она папку грызла! Это было последней каплей. В общем, Инна сказала мужу все, что она думает о его манере воспитания ребенка, и о его собственных умственных способностях тоже все выложила. – Если бы ты погиб, как бы мы без тебя были?! Ты об этом подумал? И еще много чего сказала Инна. В частности, и о том, что очень жалеет, что когда-то связала с ним свою судьбу. А потом она все-таки зарыдала от радости, что эта скотина, этот болван, ее муж, все-таки остался жив. И в слезах убежала из аэропорта. – Что? – не поверила своим ушам Мариша. – Ты даже до дома их не довезла? – Не-а! Не могла! Руки так тряслись, что за руль сесть не смогла. И ноги тоже тряслись, сцепление не выжать было. Слушай, а ты не могла бы им позвонить? Где они? Доехали? Мариша позвонила и поговорила с Бритым. Он уже успел простить скандал, который устроила Инна в аэропорту, и лишь покорно признал: – Честно говоря, я ожидал худшего. Наверное, стареет моя Инка. Раньше она меня за такие шутки из каталки на пол просто выбросила бы прямо в аэропорту. И своими каблучками все мозги мне выколотила. А теперь только покричала немножко. Точно, старость подкрадывается. Мариша передала Инне слова мужа. И та снова скрипнула зубами от злости. – Старею! Это я-то старею! Да он старше меня, а в голове все равно ума не прибавилось! Только и знает, что пилить жену и устряпывать всякие глупости. Но постепенно Инна угомонилась. – Ладно, теперь я в полном твоем распоряжении, – сказала она Марише. – Чем займемся? – Ты это чего? У тебя муж и сын дома. – Вот именно. Они уже дома. И все самое плохое, что могло с ними случиться, уже случилось. Пусть теперь сидят дома и думают над своим поведением. – Но потом ты к ним вернешься? – Не переживай ты за них! – Вернешься? – Подумаю, – буркнула Инна и тут же снова спросила: – Так чем мы займемся? Есть идеи? – А уже все. – Что все? – не поняла Инна. – Преступник должен с минуты на минуту явиться. – Куда? Но Мариша ей не ответила. Вместо этого она замерла с открытым ртом. – Эй! – затормошила ее Инна. – Ты чего вдруг? Но Мариша не реагировала. Ее глаза смотрели на подругу, не видя ее. И лишь по судорожно сжатым кулакам было ясно, что она не в обмороке, а просто что-то сосредоточенно обдумывает. – Мариша! Ты как? В порядке? Мариша помотала головой. И наконец выдохнула: – Вот оно что! А я-то, доверчивая курица, ей поверила! Вот оно как! Вперед! – Куда? – всполошилась Инна. – Куда вперед-то? |