Книга Греховная невинность, страница 41 – Джулия Энн Лонг

Еву одолевало искушение именно так и поступить. Любой другой мужчина на месте этого несносного человека выглядел бы глупо и нелепо, выбравшись из кустов. А он походил на молодого сатира или лесного духа. Зеленые листья, запутавшиеся в его золотистых волосах и приставшие к плащу, лишь придавали живописности его облику.

– Наверное, я начинаю привыкать к вашим внезапным появлениям из ниоткуда. Однако мне хотелось бы знать, почему вы прятались в кустах у моего дома.

– Я не прятался. Просто я кое-что уронил, и оно закатилось в кусты, вот мне и пришлось искать его на земле.

– Вы уверены, что ринулись в кусты не потому, что пытались скрыться от мисс Эми Питни, которая несколько минут назад вышла из моего дома?

– Должно быть, обостренная интуиция заставила меня обронить некий предмет, закатившийся в ваши кусты, именно в тот миг, когда мисс Эми Питни покидала дом.

– Господь определенно на вашей стороне.

Пастор криво усмехнулся в ответ.

– У меня есть доказательство, – он протянул Еве банку. – Это сливовый джем. Женщины Пеннироял-Грин щедро одаривают меня… как вы сказали на торгах? «Всем лучшим, что только есть в женщинах и чем по праву гордится наша великая страна». Моя кладовая переполнена.

Ева снисходительно взяла банку.

– Как я понимаю, вы рады избавиться от одного из подношений, всучив его мне.

Адам рассмеялся, и Ева вдруг поняла, что именно этого смеха недоставало, чтобы так хорошо начавшийся день заиграл всеми красками, став по-настоящему прекрасным. Она смущенно умолкла, чувствуя в сердце странную дрожь.

– Эми умная девушка, – осторожно произнесла она после небольшой паузы.

– Да, – равнодушно согласился пастор.

– Вы ей нравитесь, – лукаво добавила Ева, поднимая глаза. Как ни нелепо, ей захотелось увидеть выражение лица преподобного.

Он протяжно вздохнул.

– Мисс Питни старается изо всех сил, хотя в этом нет надобности. Ей вовсе не нужна ботаника, чтобы очаровывать. Она прелестна безо всяких ухищрений.

– Я это подозревала. – Не заметив на лице пастора признаков влюбленности, Ева, как ни странно, почувствовала облегчение. – Сегодня я дважды принимала гостей. И за это мне следует благодарить вас, – объявила она с торжеством в голосе.

– Рад это слышать. – Слова Адама прозвучали так мягко и ласково, так искренне, что Ева едва не покраснела. В его глазах, словно в зеркале, сияло отражение ее радости.

– Возможно, вас не удивит, преподобный Силвейн, что девушки Пеннироял-Грин приходят ко мне за советом о мужчинах.

Адам, отряхивавший плащ от листьев, на мгновение замер.

– Вот как? – медленно проговорил он с откровенной тревогой.

– Я не вправе назвать вам имя первой девушки, а от второй вы скрывались в кустах. Каждой из них я посоветовала лишь быть самой собой. Это едва ли не самый универсальный совет из всех, что я получала.

– И, возможно, самый опасный из всех, что я когда-либо давал. – Ева не удержалась от улыбки. – Я принес вам кое-что еще. Потому-то я и здесь. – Он достал книгу из кармана плаща. «Надеюсь, это не Библия», – мелькнула у Евы еретическая мысль.

– «Греческие мифы», – прочла она вслух, когда пастор вручил ей книгу. – Какая жалость, а я было решила, что это разговорный французский.

Она бросила быстрый взгляд из-под ресниц, проверяя действие своих слов.

Пастор слабо улыбнулся, качая головой.

– Я подумал, что вас, возможно, заинтересуют подвиги Геракла.

Ева слегка нахмурилась, напрасно стараясь разгадать выражение его лица. Ее сердце взволнованно замерло.

– Подозреваю, вы пытаетесь что-то мне сказать, преподобный?

– От вас ничего не скроешь, леди Булман. Миссис Снит считает, что до сих пор вам успешно удавалось подавлять греховные побуждения, чему немало способствовал усердный труд и самопожертвование…

– Вы разочарованы?

– Я только что присутствовал на собрании, посвященном подготовке к зимнему балу. Мне сообщили, что дамы собираются дать вам новое поручение. Сегодня после обеда. Если у вас нет других планов.

– Прежде чем меня сочтут «достойной» войти в местное общество, – смиренно проговорила Ева, стараясь не допустить в голосе ни капли яда.

– Уверен, вы сочтете это задание детской игрой.

– Вам уже известно, в чем оно заключается?

– Да. Я назвал бы его… «Схватка с Немейским львом». Если продолжать аналогию с подвигами Геракла. Немейский лев, приняв обличье прекрасной женщины, заманивал воинов в пещеру, а затем, обратившись в огромного зверя, пожирал их, отдавая кости Аиду, владыке царства мертвых.

Наступило недолгое молчание.

– Весьма предусмотрительно со стороны льва делиться трофеями с Аидом, – тихо произнесла Ева.

– Я нравлюсь леди Фенимор, – мягко добавил Адам.

Должно быть, так звали Немейского льва.

Глаза пастора лукаво блеснули. Он вскинул руку, чтобы стряхнуть листья с волос, и Ева заметила багровую струйку у него на запястье. Манжета рубашки пропиталась кровью. Сердце графини гулко застучало.

– Преподобный… у вас идет кровь.

На лице Адама отразилось замешательство. Он поднес к глазам руку, удивленно разглядывая алые пятна.

– Наверное, оцарапался шипами боярышника, пока…

Ева тотчас подскочила к нему.

– Покажите, – потребовала она.

Адам беспрекословно повиновался, расстегнув запонку и приподняв рукав.

– Должно быть, колючки поранили кожу через рубашку.

– Прекрасно. Значит, ампутация не понадобится. – Ева лучезарно улыбнулась пастору. – Держите руку вот так и старайтесь не запачкать кровью рубашку еще больше. Сомневаюсь, что у вас найдется дюжина запасных. Идемте со мной.

Она повернулась, не сомневаясь, что преподобный последует за ней. Когда Ева говорила повелительным тоном, никто не решался ей прекословить. Даже у священника не хватило бы духу.

Адам молча подчинился.

Ева повела его мимо небольшого огорода, засеянного зимними овощами, к кухонной двери.

Кухня оказалась пуста, но аромат лепешек миссис Уилберфорс еще витал в воздухе. Рассеянные солнечные лучи, пробившиеся сквозь тучи, ложились расплывчатыми пятнами на буфеты, печь, стол и стулья, играя дрожащими тенями – розовато-лиловыми, серыми, жемчужными и угольно-черными. Казалось, Еву с Адамом окутало само облако, спустившееся с небес на землю.

– Вам придется снять сюртук, – тихо приказала Ева.

Пастор замер в нерешительности. Не сводя с нее глаз, он медленно снял плащ и, набросив его на спинку стула, стянул сюртук.