Книга Сделай мне счастье, страница 10 – Дарья Калинина

— Именно так.

— Но я понятия не имел, что вы вообще друг с другом знакомы.

— А зачем тебе было об этом знать? Скажи, ты многих своих школьных друзей с женой знакомил?

Герман молчал. Нет, не многих. Точнее, вообще никого.

— То-то и оно, — кивнула Оксана. — Вот и мы с Иришкой, как институт окончили, так и не виделись, почитай, лет пять. Иногда перезванивались, о мужиках своих рассказывали. Конечно, когда Иришка сказала, что замуж вышла и что мужа зовут Германом, мелькнуло у меня смутное подозрение. Стала я Иришку потихоньку расспрашивать, на фотки ваши «ВКонтакте» посмотрела. И поняла, что к чему.

— Как такое может быть? Чтобы ты и она… И вы со мной обе…

Но Оксана, казалось, ничего странного в этом совпадении не находила.

— Мы с тобой где познакомились?

— На работе. Будто ты сама этого не помнишь.

— А с Ирой ты где познакомился?

— Тоже на работе.

— А на чье место Ира к вам пришла?

— На твое. Ты тогда ни с того ни с сего уволилась, а ее наняли вместо тебя. — И уставившись на подругу, Герман протянул: — Кажется, теперь понял. Ты перед уходом сосватала кадровичке свою подружку, да?

— Ира искала работу, а я все равно уходила.

— Кстати, почему? Я так этого и не понял.

— Потому что тяжело было тебя каждый день видеть, — спокойно сказала Оксана. — После того, что между нами было и так внезапно закончилось, я не могла и не хотела тебя видеть. Слишком больно было.

Герман смутился:

— Я и понятия не имел, что причинил тебе боль. Мне казалось, ты спокойно отнеслась к нашему разрыву.

— А что я должна была делать? Биться в истерике? Пытаться тебя удержать?

— Что-то в этом роде. Ирина бы уж точно себе в таком удовольствии не отказала.

— Нет уж, — сказала Оксана. — Как решил, так решил. Навязываться я не хотела.

— Прости меня, — пробормотал Герман.

— Чего там, дело прошлое. Я и не сержусь. Наверное, у тебя были причины.

Герман молчал.

А Оксана продолжила как ни в чем не бывало:

— Вот я и подумала: раз все равно увольняюсь, почему бы не помочь Ирке? Подсоблю подружке с работой. Конечно, я и не подозревала, что помогу ей еще и в организации личной жизни. Кто же мог подумать, что у нас с Иркой окажутся схожие вкусы и мы обе западем на одного и того же мужика.

— Но Ирине ты о нас с тобой ничего не говорила?

— Зачем? Какой смысл? Если уж ей не насплетничали обо мне на работе, что мне зря былое ворошить? И ей неприятно будет, и мне. О тебе вообще молчу.

Герман посмотрел на Оксану с благодарностью. Вот она какая! Но тут же ему в голову пришла новая мысль, и он со страхом выпалил:

— Но этой-то ночью вы наверняка обо всем переговорили?

Он с волнением ждал ответа. От него зависело очень многое, в частности, как долго ему придется разыскивать сбежавшую жену. Если Ирина узнала, что у мужа с ее приятельницей были отношения, пусть даже и давно, еще до появления самой Ирины в жизни Германа, — все, обида будет долгой, и прощение придется вымаливать не один день. Да еще фиг Ирку найдешь, если она обиделась.

— Нет, не говорили, — успокоила его Оксана. — Иришка все больше о докторе переживала. Зря, мол, она ему доверилась и ребенка своего доверила.

Герман мигом насторожился.

— Ты говоришь о Марке Меерсоне?

— Это кто еще такой?

— Доктор.

— Никогда не слышала этого имени.

Удивление Оксаны казалось искренним.

— Иришка другое имя называла — Геннадий Владимирович Почтарев.

— Случайно не в клинике «Красота не для всех» работает?

— Где работает, я не знаю. Только замуж он Иришку уже звал. И Ванечку вашего усыновить обещался.

Ничего себе! Сколько разных событий произошло за эти две недели, что его не было. Каков размах! Герман даже позавидовал жене. Сам-то он провел отпуск по сравнению с Ириной совсем убого. Даже жалкого курортного романчика не завел, если не считать поцелуя, которым его в первый же вечер наградила пьяненькая Надин — подружка одного из ребят из их лагеря. Основательно так к нему присосалась, а потом и вовсе разошлась, в штаны к нему даже пыталась залезть. Прямо на глазах у всех! Герману потом перед Олегом, ее парнем, было неудобно. Но тот ничего, в драку не полез. Отцепил свою милую и в палатку поволок. Видать, не первый раз у них уже такое, привык человек. Еще и Германа попросил помочь, уж больно активно Надин от Олега отбивалась и Германа все время требовала.

Но что поцелуй, если жену Германа в это время уже и замуж позвали! Наверное, не просто так. Причем, что интересно, один звал Ирину замуж, другой на машине катал, а третий, глядишь, еще чего предлагал, о чем Герман до сих пор ничего не знает. А он-то думал, что Иркина верность — это нечто само собой разумеющееся, прилагающееся к штампу в паспорте.

— И что этот Почтарев?

— Собой хорош, — кивнула Оксана. — Прости, если тебе неприятно это слышать, но слова из песни не выкинешь. Когда Иринка мне этого своего Почтарева показала, я сперва даже не поверила, что такие красивые мужики встречаются. Думала, фотошоп. Но Иришка сказала, что он такой и в жизни.

— Значит, красавчик, да?

— Брюнет, — с жаром принялась описывать Оксана. — Выше Иришки почти на целую голову. В плечах широк, в бедрах узок. Смуглый, глаза с чертовщинкой, ему бы серьгу в ухо — был бы вылитый пират Питер Блад.

Вообще-то Ирина всегда утверждала, что в мужчинах ее прежде всего привлекает надежность, потом ум, затем шли эрудиция и умение вовремя эти ум и эрудицию продемонстрировать. Дальше следовали еще какие-то качества, и уже в самом конце значилась красота. От себя Герман еще мог добавить, что Ирина далеко не на последнее место ставила материальное положение потенциального кандидата. Но красота вообще и внешние данные жена если и упоминала, то где-то в самом хвосте списка.

И вдруг разворот на сто восемьдесят градусов.

— Ты что, этого Почтарева видела? Ира тебя с ним знакомила?

— Фотки у нее в телефоне были.

Уже и нафотографироваться успели. Впрочем, что удивляться, если дело к свадьбе шло.

— А почему Ирке со мной-то не жилось? — задал он риторический вопрос. — Зачем ей этот Почтарев понадобился?

— Сам не догадываешься?

— Нет.

— А о Надюше тоже забыл?

— Какая еще Надюша?

— Та, с которой ты на берегу океана амуры крутил.

Так это она о той малолетке, что присосалась к нему, словно голодный клещ после долгой зимовки. Но откуда она узнала?