Онлайн книга «Выродок из рода Ривас»
Часть Скандинавского полуострова оказалась в пределах «терра инкогнита», что превратило его фактически в остров. Скандинавы какое-то время устраивали набеги в Европу, даже захватили нынешний Дхенмарк. Это название, кстати, тоже от них. Но в один прекрасный день очередному императору Священной империи надоел этот разбойничий вертеп, и на земли Нуоррика высадились имперские войска. Война длилась долго и была очень ожесточённой. Об ожесточённости можно судить хотя бы потому, что приказ не щадить ни женщин, ни детей был обычным делом на этой войне. В конце концов империя победила, остатки коренных жителей Нуоррика были вывезены оттуда, а сам остров стал местом ссылки. Так что в том, что боги Скандинавии оказались полностью забыты, не было ничего неожиданного. Пока я вспоминал, всё семейство не отрываясь смотрело на меня и, казалось, даже дышало через раз. Наконец я «отмер». – Вернее, живших в Нуоррике. Но, кстати, есть место, где вера в этих богов могла сохраниться – Исландия. Гондукк грустно улыбнулась: – Спасибо, первородный. Мне уже говорили, что моя и мамина одежда очень похожа на одежду народов, ранее населявших Нуоррик. Скорее всего, мама, спасаясь от имперских войск, вошла со мной в туман и вышла через много столетий в другом месте. Нас с ней нашли на территории Оногурии. Мы немного погрустили. в карете воцарилось молчание, которое прервал опять-таки виконт: – Теперь я понимаю, первородный, почему Грета поминает вас в самых хвалебных тонах минимум через слово. А то я уж думал, что она просто… В этот раз физическое воздействие на родовитого Юргена со стороны его женщин было и более длительным, и более болезненным. В конце концов, все успокоились, и виконт, потирая ухо (таким кулаком, да по уху… я бы умер), изрёк: – Первородный, никогда не берите больше одной жены. Вот я, слава богам, остановился на одной и не жалею. А представляете, их было бы две? Две жены? При тех условиях связи, которые мне описала Мария? Нет уж, спасибо. И ещё. Резерв виконта – всего сорок четыре единицы. Интересно, сколько у него было до свадьбы? У его жены, кстати – больше пятидесяти. * * * Прибыли мы вечером двадцать шестого мая. Так как комнат в замке Кобленц не хватало, меня поселили в одной комнате ещё с тремя детьми. Конечно же я мог «покачать права», и, скорее всего, меня бы переселили, но зачем? Ведь можно поступить по-другому и одним выстрелом убить сразу трёх зайцев. Я подошёл к виконту Нинбург и попросил его разрешения переночевать в карете. Я уже успел оценить её размеры и удобство. После того, как я объяснил причину такой просьбы, разрешение было мне немедля предоставлено. Что ж охота за зайцами началась! Пока новость о том, что в замке Кобленц настолько забыли правила приличия, что первородного (!) селят в карете на дворе, разносилась по замку, я пошёл поболтать с Митричем. Домовой отозвался сразу: – Ты это… пройди чуть вперёд. Там картина будет где паладины бьются с демонами, так ты нажми на левый нижний угол. Дверца откроется, а я там тебя и ждать буду. Домовой действительно ждал меня сразу за потайной дверью. Зайдя внутрь, я первым делом поклонился: – Приветствую уважаемого хозяина дома. Как тебя звать-величать? – Так назвал уж хозяином, так и зови. Вот глянь, и этот туда же! Я вновь с благодарностью вспомнил Кузьмича. Воспоминание: – Так что, если я назову какого-то домового Хозяином, я признаю его власть надо мной? – Не власть, а право распоряжаться в доме. Он сможет по своему желанию и совершенно без причины закрыть тебе вход в дом или в какое-нибудь помещение в доме, может рыться в твоих личных вещах, а главное – ты без его прямого нападения на тебя и ответить-то ему никак не можешь! – А если он не захочет называть своё имя? – Может и не захотеть. Ежели домовой своё имя открыл, то пакостить и подшучивать над таким человеком он не может. Тогда так и зови: «хозяин дома». Это и уважительно, и власти ему над тобой не даёт. Конец воспоминания. – Хорошо, хозяин дома. Пойдём, поговорим. – Ишь ты! Да ладно, что тебе эта балаболка Петрович моего имени не сказал, ни в жизь не поверю. На это предположение я промолчал. Домовой вздохнул и пошел впереди меня, показывая дорогу. Наконец мы пришли в небольшую, но добротно обставленную комнату. Подойдя к столику, ломившемуся от разнообразных закусок, домовой повернулся ко мне и поклонился: – Митричем меня зовут. А как зовут уважаемого гостя? Тут ещё одна тонкость. Так как он представился первым, да ещё и по собственной инициативе, то я могу своё имя не называть и получить небольшую власть над домовым. Но оно мне надо? Во-первых, власть действительно небольшая, во-вторых, представившись первым, домовой показал мне своё доверие. И какой смысл его разрушать? – Серж Ривас. Очень приятно познакомиться. После этого мы сели за стол и, если я отдал должное стряпне домового, то сам он за обе щёки уплетал медовые коржики, приготовленные ещё в замке Тодт и поднесённые ему со всем уважением. Митрич окончательно отмяк. – Хороший ты человек, с пониманием. Не то что некоторые. – Ладно, Митрич. Давай к делу. Чем ты можешь помочь? – Ну, ежели ты сможешь её за пределы этого пояса защиты выманить, то я её и схвачу, и обездвижу. Ух, и наплачется она у меня тогда! – В глазах домового заплескалось столько злобы, что мне как-то даже на миг стало жалко эту кикимору. – А как, чем она атакует? – Обычно когти запускает изнутри. То есть жертву кикиморы так узнают: снаружи – ни одной ранки, а изнутри на сердце или печени как следы когтей. А эта… не знаю, может, наверное, и все внутренности поперемешать. – Стоп, а как она тебя победила? – Так я и говорю. Обычно, ежели кикимора на хозяина нападает, то он попросту растворяет то место, где она атаковала, и снова собирает. То есть ущерба никакого. Эта как схватит и давай крутить. Я раствориться попробовал, так ей это ещё и лучше оказалось: она меня так перекрутила, что я только через пять дней оклемался. Как вырвался от неё – не помню. Вполне мог на перерождение уйти, удержи она меня ещё хоть ненадолго. – А как обычно домовой атакует кикимору? – Сплющивает он её. Она ж растворяться не может. Вот раскатаешь её в блин, она пока соберётся обратно – ты ей коготочки-то и подрезаешь. – А как ещё справляются с кикиморой? – Божьим благословением. Если у тебя святая вещь, ты можешь попытаться найти воплощение кикиморы – фигурку. Эта фигурка из дерева, соломы или тряпья делается. Ну, а если ты этой фигуркой завладел – уничтожь её, тут кикиморе и конец придёт. – Понятно. Мне действительно всё стало понятно. Всё, кроме одной маленькой, почти ненужной детали: как эту тварь победить именно мне и именно сейчас? |