Книга Вокруг пальца, страница 60 – Йон Колфер

Дамы получают инъекции в лицо.

«Приус».

Зеб, ты хрен собачий. О чем ты, на фиг, думал?!

Вызываясь взять Софию с собой в разъезды, Зеб не удосужился упомянуть, что одной из остановок по пути будет дом Ирландца Майка Мэддена. Должно быть, миссис Мэдден притащила сюда с дюжину своих подруг, все они потягивают шампанское и выплясывают в ожидании своей очереди усесться в откинутое кресло «Лей-Зи-Бой» и дать Зебу или его прекрасной ассистентке впрыснуть им в лбы дозу ботокса. И Зеб, и София тоже прикладываются к спиртному, что, по моему глубокому убеждению, отнюдь не лучшая практика, медицинским языком говоря.

Одна из дам устраивается в кресле, София подступает к ней, зажмуривает один глаз и, подбадриваемая улюлюканьем остальных дам, вонзает шприц в морщину на лбу дамы.

Это безумие. Сумасшествие. Как нам выжить, если Зеб продолжает подсерать быстрее, чем я успеваю подчищать?

Мой телефон вибрирует, и, проверив его, я обнаруживаю эсэмэску от самого паршивца.

Ни за что не угадаешь, где я.

Я шлю ответ.

Я знаю, где ты. Я смотрю на тебя. Убирайся оттуда к дьяволу.

Я смотрю, как он читает текст и ухмыляется. Смотрит во тьму сада и показывает мне средний палец.

Минуту спустя я получаю: Остынь. Майк никогда не додумается искать Софию здесь. Насколько он знает, она моя медсестра.

Вот так Зеб демонстрирует мне, какой он гений тактики. В его представлении куда забавнее продефилировать с Софией по дому Майка, чтобы тот имел возможность не узнать ее, чем оставить ее в таком месте, где Мэддену и в голову не придет искать.

Я так зол, что он подверг Софию риску, что ошибаюсь в слове «срака», но, к счастью, мой телефон уже распознает его и помогает мне:

Срака. Срака. Срака. Вот-вот что-то будет. Как по-твоему, почему я в саду? Сваливай сейчас же!

Я наблюдаю, как его лицо вытягивается по мере чтения текста.

Ага, вот именно, мозги говняные. Как ты понимаешь, это всерьез.

Получу нагоняй позже, когда Майк окажется нестреляным.

Мое внимание привлекает мельтешение какого-то движения в окне кабинета Майка, и я поворачиваю прицел обратно. Мистер Нособород Недди Уилкок вводит в кабинет пару мужиков.

Мне трудно поверить своим глазам.

Кригер и Фортц.

Какое они имеют отношение к Майку?

Неважно. Теперь все мои тухлые яйца в одной корзине. Придется импровизировать, меняя план на ходу.

В голове у меня проносятся различные сценарии, но я знаю, что снять троих парней из винтовки отсюда невозможно, даже будь я достаточно хладнокровен, чтобы провернуть первоначальный план, а это явно не так. Первый выстрел вышибет окно, а если повезет, и первичную цель; может, удастся выстрелить еще раз в эту секунду паники, – но дальше туши свет. Пока переориентируешься, остальные парни уже попрячутся.

Что я должен сделать, так это покамест оставить Майка и последовать за Кригером и Фортцем, когда они уйдут. Выяснить, где они бросили кости, доложить Ронни, а затем позвонить Зебу, дабы убедиться, что он запроторил Софию в безопасное место.

Разобрав винтовку, я убираю ее, затем навожу трубку прицела на Фортца в попытке понять, что там происходит.

Тот какое-то время говорит, а Майк старательно исполняет роль мудрого кивающего дона Корлеоне. В конце интермедии Фортц вручает толстый конверт с купюрами, высовывающимися сверху, который Майк ловко смахивает в выдвижной ящик, и я понимаю цель этой встречи.

Фортцу нужно, чтобы меня нашли как можно скорее, а у Майка есть поисковые ресурсы, да вдобавок он и сам хочет меня найти. Мою жизнь обменяли на доллары, и уже не в первый раз на этой неделе. Не понимаю, с какой стати я еще тружусь удивляться.

И все же конверт с наличностью толстый, что доставляет мне какое-то извращенное удовольствие. Раз уж за мной охотятся, как за бешеным псом, то хотя бы я представляю собой приоритет для кого-то.

Надо кончать играть в Тарзана и вернуться в машину до того, как скроются Кригер с Фортцем. Вряд ли это так уж трудно; готов спорить, эти двое не так проворны после моей небольшой взбучки. Одной лишь мысли об этих золотых мгновениях довольно, чтобы я улыбнулся.

И все же для ностальгии не время. Мне надо запланировать тяжкие телесные повреждения.

Спрыгнув с дерева, я приземляюсь на нечто подавшееся под моим весом и чавкающее. Слышу пару щелчков ломающихся ребер, и мои ботинки покрываются чем-то липким.

Блин.

Так и знал, что у Майка была собака.

Низко пригнувшись, я огибаю полосу кустарника, ведущую к окну вечеринки. Единственный резон кому-то зарезать пса – чтобы тот не мешал спокойно заняться своим делом.

В саду еще один снайпер.

Надо предупредить Софию.

* * *

Я выскакиваю на открытое место длиной футов в шесть между листвой и стеной дома. Шесть футов – это где-то с полсекунды, но тем не менее снайпер успевает вогнать в этот промежуток пулю. Пуля попадает мне между лопаток, сшибая меня одной лишь своей скоростью. Я по инерции проношусь мимо окна вечеринки, брякаясь о стекло кабинета в неполных шести футах от трех человек, жаждущих моей смерти, соударение активирует датчик освещения, и меня озаряет, как Таймс-сквер в канун Нового года.

Я комично съезжаю по окну, оставляя смазанные следы контакта. Чтобы устранить их, служанке потребуется лестница, три тряпки и несколько часов усердного труда.

Привет, Дрюкапалуза.

Майк поднимает голову, ожидая увидеть большого глупого пса, снова врезавшегося в стекло, но вместо него зрит искренне вашего – человека, ставшего его немезидой.

Или, как выразился бы Зеб: «Ты – гребаный разводняк, сунувший ключ в машину Майка».

В чем я могу распознать комбинацию трех высказываний: про развод, про ключ в конвейере и о духе из машины.

Почему я думаю об этом сейчас? Приоритеты, идиот!

Без толку. Мне выстрелили в спину. От этого не отвертишься.

И ты хочешь, чтобы это было твоим последним интеллектуальным упражнением? Анатомирование словоблудия Зеба?

Что там насчет развода?

Майк недоуменно таращится на меня, не зная толком, как отнестись к явлению меня народу, но я могу насрать на его недоумение, потому что я умираю.

Или нет?

Лады, меня припечатало к окну, как игрушечного Гарфилда к ветровому стеклу. Но доводилось мне чувствовать себя и похуже – и остаться в живых.

Но как я мог пережить пулю между лопаток? Мое сердце не имеет права биться до сих пор.

Рюкзак. Он сшит из кевлара.