Онлайн книга «Дайвинг для крокодила»
|
– Машенька! Не плачь! Это же твой дядя! – кинулась к ней мать. – А что у меня есть! – произнес Лаврентий и, желая порадовать племяшку, словно фокусник извлек из вещмешка маску какого-то неведомого зубастого страшилы. Клавдия вскрикнула. Машеньке жуткая маска, как ни странно, понравилась. Ребенок потянулся к ней своими ручонками. И, радостно хохоча, попытался напялить ее на себя. – Не надо! – рванулась Клавдия к ребенку. Но Лавр ее остановил. – Смотри, как забавляется! – умиленно произнес он. – Весело ей! Пусть играет! Вскоре пришел с работы муж Клавдии. Он тоже был рад встрече. Они хорошо посидели в тот вечер. Машенька им совершенно не мешала. Ребенка увлекла ее новая игрушка. Но, укладывая дочурку спать в тот вечер, Клавдия заметила, что у девочки поднялась температура. – Ну, бывает! – пробормотала про себя молодая мать. – Поспит, и пройдет. Однако к утру девочке лучше не стало. Держалась температура и днем. А к вечеру ребенок уже весь горел. Вызвали врача. Но та лишь развела руками. – Видимо, воспаление. Нужны антибиотики. Но в аптеках их нет. Попробуйте достать у спекулянтов, тогда у вас появится шанс спасти ребенка. Лаврентий антибиотики достал. Но Машеньке они уже не помогли. И к исходу третьего дня ребенок просто сгорел от высокой температуры. Горе Клавдии не знало предела. Однако время шло. Клава через несколько лет родила мальчика. А за ним еще одну девочку, которую тоже назвали Машенькой. А потом случилось несчастье. Однажды, придя домой с работы, Клавдия увидела сына, который вертел в руках маску Урода, которую она спрятала после трагедии и никогда больше не доставала. – Не трогай! – кинулась к мальчику мать. – Положи на место! – Мама, а что это? И не успела Клавдия ахнуть, как сын напялил маску на себя. У Клавдии случилась истерика. Она рассказала сыну о его рано умершей сестре. Об этой злосчастной маске. – Не бойся, мамочка! – обнял ее за шею сын. – Со мной такого не случится. – Буду надеяться, мой хороший! И, заливаясь слезами, Клавдия обняла сына. Но в ту ночь она не спала, чутко прислушиваясь к дыханию ребенка за занавеской. Вроде бы все было нормально. Прошло около месяца. Мальчик и не думал болеть. И Клавдия понемногу совсем успокоилась. По настоянию сына она даже повесила маску на стену. Муж тоже был доволен. Все приходящие к ним гости восхищенно ахали при виде Урода, как окончательно прозвали маску в семье. Несчастье случилось на Новый год. Клавдия всегда была хлебосольной хозяйкой. И любила принимать гостей. Вот и на этот Новый год она позвала много народу. В числе их был и один молодой человек, историк по профессии. Его привела подруга Клавдии, которая собиралась за него замуж. Тот увидел маску и остолбенел. – Куни-Уни! – бормотал он себе под нос. – Не может быть! Нет, может! Это в самом деле он. Потрясающе! Феноменально. – Ты это чего? – подошла к нему Клавдия и сняла маску со стены. – На! Погляди получше! – Откуда у вас маска Куни-Уни? – ахнул историк, протягивая к маске дрожащие руки. – Брат привез. С войны. – Поразительно! Этого просто не может быть. Не верю своим глазам! Клавдия даже обиделась на молодого человека. – А чем мы хуже других? – фыркнула она. – Есть и у нас реликвии. Страшновато, конечно, смотреть. Но мы привыкли. – Нет, вы не понимаете! Это не просто украшение! Это культовая вещь! Жрецы использовали ее при жертвоприношениях! – Чушь какая-то! – вмешался муж Клавдии. – Просто страшная физиономия! – Дайте мне ее посмотреть! И историк схватился за маску. Он даже приложил ее к своему лицу. Клавдия не вмешивалась. Взрослый человек, небось знает, что делает. Постепенно историк успокоился. Только сказал, что если это не подделка, то место маске в музее. А никак не в обычной тульской квартире, где ее даже никто толком увидеть не может. Клавдия подумала про себя, что молодой человек слишком много воображает о себе и о своем музее, в котором работает. И занялась винегретом. – А на сладкое у нас вишневое варенье! – торжественно произнесла она. – Еще моя свекровь варила! Варенье было изумительным. И несмотря на то, что свекровь поленилась и не вытащила косточек из ягод, варенье попробовали все. Больше всего оно пришлось по душе сыну Клавдии. И она сама подкладывала и подкладывала ребенку сладенького, недовольно косясь на историка. Тот тоже распробовал лакомство. И накладывал себе его уже сам, совершенно не стесняясь. Клавдия даже начала подумывать, а не убрать ли банку, чтобы спасти хотя бы остатки варенья от обжоры. Но тут варенье кончилось. А время было уже позднее, верней, раннее. Всем захотелось спать. И веселье пошло на убыль. Гости мало-помалу стали расходиться. И когда все ушли, Клавдия спохватилась, что не видит сына. Он был у себя в комнате. Лоб у него был мокрый от холодного пота. И мальчика всего трясло. – Что с тобой? – испугалась Клавдия. – Нехорошо мне, мама, – простонал тот. – Это варенье! Оно у меня так и стоит перед глазами. – Объелся! К утру ребенку пришлось вызвать «Скорую помощь». – Похоже на желудочные колики, – заявил безусый юнец, приехавший на машине. – Ничего страшного. Дайте ему раствор марганцовки. И все пройдет. Но ничего не прошло. И уже вторая «Скорая» забрала ребенка в больницу. А вечером, когда мальчик был в больнице, к Клавдии прибежала ее подруга. Та самая невеста историка. Сначала Клавдия даже не поняла, что происходит. Подруга ревела белугой. И слов было не разобрать. Единственное, что поняла Клавдия, с историком случилось что-то нехорошее. И подруга почему-то обвиняет в этом Клавдию. – Да отстань ты от меня! – обозлилась наконец Клавдия. – У меня вот мальчишка в больницу угодил. Не до тебя сейчас! Подруга перестала реветь. И со страхом уставилась на Клавдию. – Как? И твой мальчишка тоже? Что у него? – Не знаю. Будто бы отравился! – Все варенье твое! – заревела снова подруга. Клавдия ощутила смутное беспокойство. – Что с вареньем не так? – Яд в нем был! – Не может быть! Я сама ела. И как видишь, жива и здорова! – Ты ложку съела, корова толстая! А они с Михасиком всю банку на двоих умяли! Подруга снова заревела. А Клавдия поняла, что надвигается что-то ужасное и необратимое. То же чувство было у нее, когда болела ее Машенька. И теперь Клавдия уже знала, что будет дальше. И чутье женщину не обмануло. Историк и ее сын скончались в один и тот же день. С разницей в один час. |