Книга Ты - моя половинка, страница 10 – Эйлин Уилкс

— Представь себе. Я обрубила все концы. Моя отвязность на некоторое время стала притчей во-языцех… И не ограничивалась бутылкой пива в субботу, как ты мог бы подумать. Жажда свободы и независимости от родительской опеки нашла свой выход, но потом я успокоилась. Дело в том, что я поздний ребенок. С самого раннего детства меня опекали с огромным трепетом, исполняли каждое мое желание.

— Да уж, есть от чего взбеситься, — шутливо посочувствовал Майкл. — Мой отец умер пять лет назад. Умер с чувством выполненного долга. Потому что, в конце концов, именно благодаря отцу я понял, чем хочу заниматься в этой жизни.

— А твоя мама…

— Моя мама… Она в некотором смысле отошла от реальности. Живет в своем собственном мире… В этом ей помогает главным образом алкоголь. Порой она прежняя, но это случается все реже и реже.

— О! Очень жаль. У нее маниакально-депрессивный психоз? Биполярный синдром?

— Впечатлен… Ты знаешь такие термины. Откуда? — удивился Майкл.

— Я педагог по образованию. И прослушала много лекций, посвященных биполярному синдрому. Это гораздо более распространенное расстройство психики, нежели мы привыкли считать. Человеку в одиночку очень сложно с ним справляться…

— Ну, довольно об этом, — подытожил, перебив ее, Майкл. — Давай-ка лучше будем спать.

Эй Джей легла возле Майкла, прижавшись к нему, в непосредственном физическом контакте с его телом, а Майкл, ко всему прочему, поднял руку и обнял женщину, прижимая к себе и объясняя это необходимостью теплосбережения.

Он был героем и убийцей, умницей и лоботрясом. Он был так не похож на Дэна! И он ошибался, полагая, что Дэн погиб, защищая свою жену.

Ее муж погиб, так как Господь решил, что настало время взять его к себе, следуя какому-то непонятному для смертных замыслу. Или же это случилось потому, что Дэн оказался не в том месте, не в то время, как сказал бы скептик.

— Эй! Ты не спишь? — спросил ее Майкл по прошествии нескольких минут. — Что-то я ни разу не заметил, как ты уединялась в кустах, — осторожно намекнул он.

— Потребности не было. И без того организм обезвожен, — откликнулась Эй Джей.

— Тогда ты должна выпить воды… Не волнуйся, пей сколько нужно. Завтра раздобудем, — заверил ее мужчина.

— А ты? — спросила она, протягивая Майклу фляжку.

— Нет, спасибо. Я не хочу, — убедительно солгал он.

— Майкл, — окликнула она его тихо.

— Что?

— Прости меня за все глупые слова.

— И ты меня прости, — отозвался мужчина и еще крепче прижал ее к себе.

Перинка у них была на редкость жесткой. Майкл не собирался засыпать, он сознательно бодрствовал, стараясь не растревожить сон своей спутницы.

Он прислушивался, присматривался, размышлял, пока она мирно сопела возле его груди, ни с одной женщиной он не проводил ночь в обнимку, не лаская ее и не целуя. Это был новый для Майкла, воистину экстремальный опыт. Но с Алисой Келлехар ему было чрезвычайно уютно. Хоть это несколько отвлекало его от миссии спасения. С другой стороны, спасать прехорошенькую женщину приятно вдвойне, и Майкл Уэст решил считать это боевое задание наградой за долгую и самоотверженную службу.

Женщина спала сладко, как пушистый котенок, и вместо того, чтобы выдернуть из-под ее головы онемевшую руку, он боялся пошевелиться, чтобы не разбудить ее, и осторожно разминал кулак, стимулируя приток крови.

Они сутки брели сквозь чащобу, чуть не утонули в горной стремнине, потели, как волы на пашне, а от Алисы все равно приятно пахло. Феромоны, подумал Майкл и с удовольствием глубоко втянул в себя воздух.

Незадолго до рассвета стал накрапывать дождик.

Если оставляешь свои носки сушиться у костра, нельзя этого не заметить. Поэтому оба — и Майкл, и Эй Джей — немедленно вскочили.

— Эх, ты! Успели промокнуть! — посетовала женщина.

— Не страшно. Зато сможем наполнить фляжку, — радостно объявил Майкл. — В общем, что должно быть сухим — просохнет, а чему следует быть влажным — увлажнится, — добавил мужчина.

Однако если бы ливень был более интенсивным, то все бы еще и развезло. Тогда передвигаться по лесу стало бы значительно сложнее. Но ближе к полудню дождь прекратился. В воздухе сначала запахло свежестью, и потом вновь стало припекать. Духота и тяжелые испарения затрудняли дыхание. К полудню они приблизились к деревне, в связи с чем Майкл запланировал фруктовый полдник.

— Я не позволю тебе украсть у селян плоды труда, если ты намереваешься предложить мне их, — категорически отмела его идею Эй Джей.

Майкл посмотрел на нее, хитро прищурившись, и проговорил:

— Хорошо, я буду есть. А ты будешь смотреть, как я это делаю.

— Я вынесу, — твердо заявила она.

— Очень благородно, — бросил он. — Если ты это вынесешь, то я накормлю тебя насильно.

— Интересно, как ты себе это представляешь? — хмыкнула Эй Джей.

— А вот увидишь…

— Не смей таскать фрукты из чужого сада! — робко запретила она.

— Ладно-ладно… У меня есть какие-то деньги. Я положу их на крыльцо под камень. Но в обмен возьму не только фрукты, но и вон ту кастрюльку и оба пледа с веранды.

— Так нельзя, Майкл.

— Вещи уже не новые. А деньгам люди обрадуются.

— А если тебя поймают? — испуганно спросила женщина.

— Не будь дурочкой, Алиса. Я закончил военную академию не для того, чтобы меня поймали крестьяне.

— И убежать ты от них не сможешь со своей больной ногой, — продолжала отговаривать она.

— Думай о чем-нибудь, кроме моей ноги, — порекомендовал ей Майкл.

— О чем, например?

— О том, что в этой деревне могут жить осведомители повстанцев. И будет лучше, если мы отсюда поскорее уберемся, не привлекая к себе внимания. Или лучше подумай о том, что в самой деревне тоже может быть засада, если не штаб-квартира Эль Джефе, — стращал ее Майкл.

— Но нет никаких признаков вооруженного присутствия, — проговорила женщина, оглядевшись.

— Неужели?! Ни танковых частей, ни ракетных установок, ни огнеметов на крыльце. Мирная деревенька… А мне кажется, что если тут что-то и есть, то оно тщательно припрятано — вот в том курятнике, например, или в этом сарае… Слушай меня, дилетантка. Стой здесь, на глаза никому не показывайся. А я скоро вернусь. И не пробуй меня остановить — пожалеешь. Все поняла?! — отчеканил офицер.

— Береги себя, — прошептала Эй Джей.

— Не бойся, женщина. Фрукты, плед, картошка, зеленый лук, кастрюлька и всякие полезные мелочи…

— Мы будем гореть в аду, — угрюмо произнесла она. — Почему у тебя руки такие холодные и зуб на зуб не попадает? От волнения или от озноба? — по-матерински забеспокоилась Эй Джей. — Да у тебя лихорадка! — подытожила она, дотронувшись ладонью до его обжигающего, с каплями испарины лба.