Онлайн книга «Всем сердцем»
|
— Ты рассказывала им об аварии? Она покачала головой. — Почему? — Не хотела волновать их. — Ты больше не встречалась с родителями? — Нет. — Надо же, какая Мисс Независимость. — Да. А ты? — Похоже, у них началась игра в вопросы и ответы. Мартин грустно улыбнулся: — Мама умерла, когда мне было десять лет, а брат и сестра были еще младше. — Она была полька? — Да, очень красивая, с темными волосами… — Ты ездишь в Польшу? — Конечно. У меня там много родственников. — И ты знаешь польский язык? — А как же! — А отец? — Он умер, когда мне было двадцать три года. Он тоже был физиком. От него я унаследовал любовь к науке. — И над чем ты сейчас работаешь? — Над предупреждением схода снежных лавин. — И что, получается? — Надеюсь. — Прекрасно. Теперь у меня будет возможность кое-что почитать по этой теме, и мы сможем вести с тобой научные беседы. Мартин засмеялся, потом вдруг посерьезнел и тихо сказал: — Я не хочу вести с тобой интеллектуальные беседы, Эрика. Она замерла, чувствуя, как ее бросило в жар, потом в холод, и поставила на столик чашку с кофе, чтобы не расплескать. — Чего же ты хочешь? — Тебя. Эрика посмотрела ему в глаза и с трудом проговорила: — Тогда почему же мы… — Потому что, стоит мне коснуться тебя, я потеряю всякий контроль над собой. А мне необходимо сохранять благоразумие, ради Шарлотты. Если бы нас было только двое, все могло обернуться иначе, — мы имели бы право совершать ошибки. Ты мне уже давно нравишься, Эрика, но любовная интрижка — не выход, хотя мы и женаты. Шарлотте необходима стабильная семья. Только как добиться стабильности, когда не знаешь о чувствах своей… жены? Когда она не может оправиться от неудачного романа? — Мы с Робертом не были любовниками, — поспешно возразила Эрика. — Да?! Но все же ты страдала из-за его исчезновения! И ты еще полностью не оправилась после аварии. А близость может сыграть злую шутку с нашими гормонами. Поэтому я должен был выжидать, а это не в моем характере, Эрика. Я должен был выжидать, когда ты полностью выздоровеешь, сможешь совершенно осознанно принять решение. — Я вполне могу принять решение. — Не перебивай. Мне не легко все это говорить, но я должен. Ты не знаешь меня. С тех пор, как мы поженились, я перестал быть искренним с тобой. Ты мне всегда нравилась, еще с Румынии, и когда мы встречались в Фолкстоне. Я решил, что из всех знакомых женщин мне будет легко жить именно с тобой. У тебя есть чувство юмора, ты очаровательная, добрая и симпатичная. Я так хотел, чтобы ты была со мной! Но тогда ты была с Робертом. А потом эта авария… ты выглядела такой потерянной и испуганной. Совсем не походила на себя прежнюю. После женитьбы выяснилось вдобавок, что мое присутствие нервирует тебя, и я не понимал, в чем дело. После моего возвращения из Штатов ты стала еще более нервной, и тогда мне пришло в голову, что ты встречаешься с Робертом и жалеешь о своем замужестве. — Ты не прав. — И я обнаружил, — продолжал он тем же мягким, серьезным тоном, — что мои чувства к тебе изменились. Мне хотелось обнять тебя, успокоить, но я понятия не имел, что ты чувствуешь, как воспримешь мою ласку. Я боролся со своими чувствами… А ты словно специально дразнила меня, расхаживая по дому в одном халатике… — Это потому, что твоя ванная комната не была закончена, — не совсем удачно возразила Эрика. — И я решила, что будет удобнее приводить себя в порядок после вашего с Шарлоттой ухода. — Под его взглядом Эрика замолчала и нервно уставилась на свои руки. — Но это возбуждало меня. А тут эти постоянные звонки Лесли и Патрика, да еще Роберт… Потом ты помяла машину, я обнял тогда тебя и понял, что дольше так продолжаться не может. — Тогда ты чуть не поцеловал меня, — тихо заметила Эрика. — Да. — Почему же все-таки не поцеловал? — Потому что прошло слишком мало времени. Мне было очень нелегко, Эрика, ты даже не представляешь. — И ты решил избегать меня? — Да. Мы жили под одной крышей, спали в нескольких шагах друг от друга, а мне хотелось, чтобы ты спала в моей постели. Мне было невыносимо видеть твои страдания, но я не мог обуздать свою ревность. — Но ты мог все объяснить… — Не мог. Я не мог идти напролом из-за Шарлотты. Эрика судорожно вздохнула и отважилась взглянуть на Мартина. Он не спускал с нее глаз. — Потом ты опоздала за Шарлоттой в школу и пришла домой вымокшая до нитки и вся больная. И я был уверен, что ты задержалась из-за свидания с Робертом, забыла обо всем на свете в его объятиях… — А тут еще этот злосчастный званый обед, — прошептала Эрика. — Да. Я был просто вне себя от гнева и ненавидел тебя за ту боль, что ты мне причиняла. И в то же время я сильно желал тебя. И когда я поцеловал тебя на кухне… Эрика с трудом сглотнула и призналась: — Я тоже тянулась к тебе. Мне хотелось, чтобы ты обнял меня, успокоил… — Это правда? — Да. Я была такой одинокой все это время. Мне и сейчас хочется, чтобы ты обнял меня, — почти выдохнула Эрика. — Смею сказать, что у меня было много женщин до тебя, но к ним я не испытывал ничего подобного, — задумчиво продолжал Мартин. — С тобой все иначе. Совсем иначе. Может быть, дело в твоей хрупкости, в том, как ты иногда смотришь на меня… Что бы там ни было, мы не можем дальше жить так, как жили. — Да, — согласилась Эрика. — И я решил, что мне надо уехать и все обдумать, ради Шарлотты. Я не мог, сломя голову, давать волю чувствам. Надо было учитывать твою ранимость и все тщательно взвесить. Я ненавижу расчет, когда дело касается чувств, но ради Шарлотты я не мог быть эгоистом и ставить свои чувства превыше всего. Ты понимаешь? — Да. — Мне всегда удавалось контролировать свои эмоции, — продолжал Мартин. — Да. — Но, живя день за днем под одной крышей… — Я понимаю. — Неужели последнее слово за ней? Если ответить «да»… — А Люси? — Люси? — удивился он. — Тебя интересует, было ли что-то между нами? — Нет, просто… — Ты хочешь знать, значит ли она что-то в моей жизни? — мягко продолжал Мартин. — Между нами ничего не было. Мы некоторое время работали вместе в Штатах. И однажды я привез ей из Швейцарии небольшую куклу в национальной одежде. По ее просьбе. |