Книга Линия судьбы, страница 7 – Элла Уорнер

Алиса, которая, ступив в Зазеркалье, попала в иной мир?

Похоже, со мной случилось что-то подобное, лихорадочно соображала Долли. Сделав глубокий вдох, она постаралась восстановить хоть какое-то здравомыслие. Подумай сама, какая близость может быть между тобой и незнакомым мужчиной, уговаривала она себя и не находила ответа — его слова о любви совсем замутили ее разум.

Даже учитывая, что между ними определенно существует таинственное притяжение, в поведении этого мужчины она не могла не заметить настороженности, какого-то внутреннего недоверия, удерживающего его на опасной грани. Его губы сложились в жесткую линию. Глаза сузились, блестя недобрым огнем.

Долли вновь подумала об извинениях, но так как ее первая попытка не привела ни к чему хорошему, то эта идея не казалось ей больше удачной. Кроме того, он был так же не прав, как и она. И все же объяснения были совершенно необходимы.

— Месье… — начала она снова, осторожно подыскивая слова.

— Не называй меня так! — сердито оборвал он.

Господи, что бы я ни сказала, все заканчивается неприятностями. Долли вздохнула.

— Хорошо, — согласилась она, соображая, как бы еще обратиться к нему. — Я бы хотела объяснить…

— О, я с большим интересом послушаю, — снова сердито пробурчал он. — Просто сгораю от нетерпения узнать, как ты объяснишь свои поступки, — продолжил он, и на этот раз в его голосе слышалось неприкрытое презрение. — Каждое слово будет для меня драгоценным даром, и, поверь, я сумею по достоинству оценить твой рассказ.

Это заявление заставило Долли задуматься, она вовсе не придавала своим словам столь большого значения, и, как она предполагала, он не найдет в них тоже ничего особенного.

— У меня был этот ключ, — медленно начала она, — мне дал его управляющий…

Кажется, и эта попытка закончилась неудачей. Он взял ее за плечи и легонько тряхнул, еле сдерживая нетерпение.

— Ты неподражаема! Нет, ты просто невозможна! Совершенно невозможна! — процедил он сквозь зубы.

Пожалуй, он прав, подумала девушка, ее объяснение и вправду было идиотским. Но, чувствуя, как его руки сжимают ее плечи, и в ужасе от того, что может последовать дальше, она совсем растерялась, не зная, что сказать и что сделать.

— Пожалуйста, — она не могла снова сказать «месье» — уберите руки.

Он высокомерно рассмеялся, но отпустил ее плечи.

— Ты думаешь, я жажду прикоснуться к тебе? Не могу с собой справиться? Да? — Он обнажил зубы, и ее передернуло от его хищной улыбки. — Ты ошибаешься, моя радость! Как видишь, я могу преспокойно сделать это.

— Спасибо. — Долли вздохнула с облегчением.

Одно неверное действие порождает другое, не менее неверное, подумала она. Она сама виновата, ей не следовало давать волю рукам. Больше она не позволит себе такого.

По-видимому, он тоже пришел к подобному решению и отступил от нее на шаг. Выражение его лица оставалось по-прежнему неприступным, беспокойство и резкие жесты исчезли, видимо его внутренний аристократизм заявил о себе. Заложив руки за спину, он мерил шагами комнату.

— Ты ничтожество, — спокойно произнес он. — Ничто, понимаешь? Ни крупинки раскаяния! Ничто и никто, так… пустое место!

Долли молча прикусила губу, заставляя себя не реагировать на его новые выпады, и, несмотря на издевательский тон, не могла не признать, что в его словах была доля правды. В огромном мире она действительно была ничто. Никого не осталось, кто бы любил ее, заботился о ней, в конце концов просто задумался бы, существует она или нет.

— Я понимаю, — тихо сказала она.

Услышав ее ответ, он на какую-то долю секунды замялся, темные глаза уставились на нее с подозрительным недоверием.

— Ты понимаешь? — сказал он медленно, внимательно следя за ее реакцией.

— Конечно, — кивнула Долли. И в самом деле, почему она должна что-то значить для этого мужчины, она действительно для него ничто. Они совершенно чужие.

Он подошел к ней, смутное беспокойство сквозило в его взгляде.

— Ах ты… — Он сдержался, но тут же добавил: — Я докажу, что ты для меня…

— Не надо ничего доказывать, — взмолилась Долли, боясь, как бы он снова не схватил ее.

— Где ты была целых два года? Отвечай! — почти прорычал он. — Чем занималась? Почему ты сбежала, не сказав ни слова? Не объяснив, не предупредив…

Постепенно ситуация начинала проясняться. Так вот в чем дело?.. По необъяснимой причине этот мужчина принимает ее за кого-то другого. То же самое произошло и с персоналом отеля, начиная с толстяка-швейцара и кончая управляющим; они все думали, что она это не она, а какая-то другая женщина. Это единственное объяснение расставляло все по своим местам. Теперь понятен и инцидент в холле, и слова мальчика-посыльного «ужасный скандал». И обращение «мадам», и поведение управляющего с его странными маневрами и осторожностью.

Что ж, пожалуй, она готова согласиться с управляющим, это действительно весьма «деликатная ситуация»!

Но сразу же возникал мучительный вопрос: за кого они все принимают ее? И почему не видят, что она — это она, Долли Карлайл, а не та, за кого они ее принимают?

— Отвечай! — откуда-то издалека долетел резкий голос.

Он снова требовал ее внимания. Где-нибудь, когда-нибудь Долли найдет объяснение случившемуся, а пока она незамедлительно должна ответить на его вопрос. Ее сердце совершило маленький скачок, когда она снова взглянула в его темные глаза.

— Я почти все время была в Сан-Франциско…

— Вот как?! Мне следовало догадаться по твоему акценту. И, разумеется, сбежала со своим американцем? Гнусная обманщица!

— Я не обманщица! — попыталась защититься Долли.

— И ты думаешь, что можешь снова заставить меня поверить в это? После того, что ты сделала?

Но она ничего не сделала! Кроме того, что воспользовалась ключом и вошла в эту комнату. Но, прежде чем она смогла возразить, произошло невероятное — он поднял руку и коснулся ее щеки! Она отпрянула назад, но было поздно… Он приподнял лицо Долли за подбородок, склонил голову и припал к ее губам.

Неожиданный поворот событий лишил ее всякой возможности защищаться. Нежно и сильно он прижал к себе ее вдруг обмякшее тело. Его огневой поцелуй побуждал к ответу, который не заставил себя ждать: все ее тело, каждая его клеточка горела огнем, охваченная неудержимой страстью. Предыдущие знания Долли о том, каким может быть поцелуй, вмиг были разрушены, пробуждая желание отбросить все мыслимые преграды и отдаться тому, что сулило несказанное наслаждение.

Поцелуй прекратился внезапно и именно в тот момент, когда продолжение казалось просто необходимым. Он оторвался от нее, осторожным жестом снял со своих плеч ее руки. Изумленная резкой переменой и находясь все еще под воздействием сумасшедшего взрыва чувств, Долли смотрела на него в полном недоумении.