Книга Жадина платит дважды, страница 58 – Дарья Калинина

– Того беленького колобка я видела на киностудии, – шепотом поделилась со мной Мариша. – То ли осветитель, то ли сценарист. Неважно.

На подозрении осталось двое. Оба они выглядели достаточно крепкими для того, чтобы свернуть шею Никаловскому и тем более всадить в него нож. По моей коже пробежал озноб, было как-то неприятно сознавать, что прямо рядом со мной, возможно, стоит убийца режиссера.

Отпевание кончилось, кто-то сел в автобус с телом, кто-то отправился дальше на своих машинах. На кладбище оба подозреваемых прибыли вместе с остальными. На мой взгляд, их поведение было нетипично для убийц, но откуда мне точно знать. Внезапно к представительному господину с часами подошел мужчина, в котором мы без труда узнали переодетого в костюм могильщика опера Сергеенко.

О чем-то поговорив с подозреваемым, опер без особого труда и шума увел его за собой.

Мы с волнением ждали, когда та же участь постигнет и рокового красавца, но ничего такого не происходило. Однако было видно, как напряглось его лицо и как заиграли желваки, когда уводили господина с часами. Красавец немедленно начал продираться за ними следом, но так как он стоял в первом ряду, а народу прибывало, опер со своей жертвой уже успели исчезнуть в неприметном служебном фургончике, стоявшем за деревьями.

Нам не оставалось ничего другого, как отправиться следом за роковым красавцем, который потерял след и без толку метался по кладбищу, его встревоженное лицо выглядывало из-за крестов то тут, то там. Наконец он догадался посмотреть, а не уехал ли его подельник на своей машине. Она стояла на месте, и роковой красавец заметался по кладбищу с удвоенной силой.

Нам скакать за ним через могилы было не с руки, к тому же мы заметили, куда отвел Сергеенко задержанного.

И поэтому смирно стояли, не теряя из вида фургончика, и ждали. Ждать пришлось недолго. Минут через двадцать господин с часами вышел из фургончика и снова присоединился к остальным. Роковой красавец заметил его и, расплывшись в счастливой улыбке, последовал за ним на поминки.

Странное поведение рокового красавца несказанно удивило нас. Мы решили задержаться и выяснить, кто же тот задержанный господин, которого так быстро отпустили.

С трудом избавившись от Коляна с Коротышкой, мы подошли к фургончику. Последние пары процессии выходили из ворот кладбища, когда из фургончика показался опер Сергеенко все с той же лопатой и в тех же замызганных брюках.

– Вы тут зачем? – удивился он. – Вы что, близко знали Никаловского?

– А кто тот человек, которого вы задержали? – поинтересовалась Мариша.

– А-а, расследуете? – ухмыльнулся Сергеенко. – Смотрите, как бы лейтенант не узнал, тогда он вообще взбесится – А где он сам?

Сергеенко повел глазами вокруг.

– Лежит в засаде? – догадалась я. – Ждет визита убийцы?

Сергеенко с многозначительным видом промолчал.

– А почему вы отпустили этого подозрительного типа?

Между прочим, он явился на похороны без приглашения, никто его не знает. Ни жена, ни коллеги, ни друзья.

– Это друг Никаловского по университету, – сказал опер. – Верней, не совсем так. Жена этого господина училась вместе с Никаловским в одной группе, а…

– Так это муж Натальи Петровны? – дружно воскликнули мы, вспомнив про письмо, которое оставила нам Настя.

– Да, а вы, девчонки, я смотрю, время даром не теряете, – заметил опер. – Пожалуй, лейтенант был прав насчет вас. Как бы вам без головы за свое любопытство не остаться.

– А второй? – спросила я.

– Какой второй?

– Тот, который следил за мужем Натальи Петровны, такой высокий, черноволосый, с бородой Очень подозрительный.

– Не заметил, – заявил Сергеенко. – Никого подозрительного не увидел.

У меня от возмущения в зобу дыханье сперло. Куда он смотрел? Как можно было не заметить этого рокового типа? Просто в голове не укладывалось. Где у мужиков глаза?

Мы быстро распростились с Сергеенко и отправились следом за всеми на поминки, надеясь найти там отца Насти, передать ему письмо, а заодно и предупредить насчет слежки за ним.

Но на поминках Настиного отца уже не оказалось, точно так же, как и рокового красавца, следящего за ним Мы поспешно проглотили по блину, запив его киселем, и приготовились улизнуть, но тут нас атаковали Колян с Коротышкой.

– Ну, девчонки, режиссера похоронили, пора и о более приятных делах подумать, – игриво сказал Колян, обняв Маришу за талию. – Как насчет поездки на природу? Прямо сейчас и махнем.

– А вино, продукты? – попыталась отмазаться моя подруга.

– Купим.

– А мясо для шашлыка? – нашлась я. – Его сутки мариновать нужно.

– Тоже купим, знаю один супермаркет на Ветеранов, там такой шашлык продают, просто пальчики оближете.

И возиться с мясом не надо. Нежнейшая свининка замаринована в кефире. Получается еще лучше, чем в вине, – встрял Коротышка.

– Можно и погулять, – согласилась Мариша, коварно сверкнув глазами. – Тем более что похороны эти явно не последние.

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Колян. – Кого еще пришили?

– Не знаю, как его точно звали. Просто когда мы сидели в милиции и ждали, пока нас вызовут на допрос, то услышали, как наш лейтенант сказал: «Нужно найти связь между смертью Никаловского и смертью этого Метлы. Характер ранения и орудие убийства в обоих случая идентичны. И тут и там людное место, день и даже нож в сердце один и тот же. Да еще эти пальчики на портфеле».

– А еще что он сказал? – внезапно охрипшим голосом спросил Колян. Коротышка, так тот вообще глаз не сводил с Маришиного рта.

– М-м, – сделала вид, что припоминает, Мариша. – Еще говорил, что нужно будет пошарить в окружении убитого парня, как его, Метлы, так и Никаловского. Авось где-нибудь они еще с кем-нибудь пересекались.

– И сказал, что у него предчувствие – эта смерть, мол, не последняя, – добавила я уже от себя.

– Он точно сказал – Метла? – спросил у нас побледневший Колян. – Может быть, как-нибудь иначе, вы просто перепутали?

– Точно, Метла, – заверили мы его в один голос. – Такая кличка занятная, мы ее хорошо запомнили.

– Значит, и Метла мертв, – прошептал Коротышка. – Ох, беда!

И они с ужасом переглянулись.

– Так что вы загрустили? – спросила у них Мариша. – Едем за город на шашлыки?

Но парни на шашлыки уже не хотели, им вообще кусок в горло не лез. Они сели, нет, просто упали за стол и мрачно выпили. После первой они выпили еще и еще. Где-то на тринадцатой рюмке, то есть минут через десять, мы ушли, оставив их в полной прострации. Никогда бы не подумала, что у этих двоих была такая чувствительная натура, надо же, чужую смерть воспринимать так болезненно. А на вид они оба казались крепче дуба.