Онлайн книга «Подвиги Слабачка»
|
– И мы все всем пропищим, – прописклявили комарики. – Пусть прилетают другие и смотрят, – пробасили жуки. – Пусть прилетают и смотрят, – пропипикнули комарики. – Только не пищите и не жужжите птицам, – попросил Слабачок. – Начнем пищать птицам, и нас съедят, – откликнулись комарики. – Набубним птицам, съедят и нас, – отжужукали жуки. – Набубните-пропищите птицам, и меня заляпают и склюют вместе с камнем, – объяснил Слабачок. Комарики и жуки, разлетаясь в разные стороны, растворились в воздухе. Все ещё сильнее удивились невиданной силе Слабачка, которая рождена его невиданным желанием и, наверно, чем невиданным ещё! Положение второй глыбы А Слабачок, делая редкие маленькие шажочки, шёл и шёл, и шёл. Все, кто пытался помочь, наконец, поняли, что Слабачку помогать – это, когда ему не помогать. А все, кто пытался похулиганить и мешать, уже убедились на собственных шкурках, чешуйках и панцирьках, что Слабачку вредить – это себя губить. Солнце уже снова, как и вчера, начинало садиться, а Слабачок, пройдя все прежние немыслимые преграды, продолжал восходить на тот же, приглянувшийся ему вчера и уже один раз покорённый, маленький холмик. К вечеру команда поддержки Слабачка, идущих за ним «от» и «до», была уже больше вчерашнего. Она увеличилась и за счёт тех, кто ему пытался помочь, и тех, кто ему ещё недавно мешал и даже вредил. Здесь были вернувшиеся комаришки и жучишки, ставшие прикаменными мазильниками, художьёвики и расхотевшие или позабывшие на время делать неприятности, наглёвики с подлёвиками. Все они ждали, чтобы Слабачок справился и с этим камнем, и помогали не только криками, топами, прыжками, хлопками: «Крепись! Держись! Ты сможешь!» – но и делами: на его пути срывали травку и ростки, засыпали ямки, срезали кочки. И заранее сделали несколько кочек в том месте, где Слабачок должен был опустить глыбу. Слабачок в диске заходящего солнца приближался к первой принесённой им глыбе. Все кричали: «Сможешь! Ещё немного! Вперёд!» и вот последние шажочки и Слабачок опуска-ет глыбу: «Ура! Он смог!». Слабачок выползает из-под неё. Но так и не поднявшись на лапки, он падает около глыбы в глубоком сне. Недавние зрители, запрыгав от радости, забрались на его глыбы и там прыгали и кричали в короне заходящего солнца: «Ого-го!» и «Эге-ге!». А некоторые огораживали Слабачка от того, чтобы его не подняли и не позаподбрасывали бы вверх и попросту не затоптали бы прыжками ликования. Положение третьего камня. Лишний груз На следующий день, со скоростью в сотни раз меньшей скорости черепахи, Слабачок надрывался над третьим камнем. Одному из уважаемых муравьёв, кажется Бандюкинкину, на котором было много редких блестючек, сам собой в головку пришёл вопрос: «А если на глыбу положить ещё что-нибудь, то, наверно, Слабачок и не заметит? Ведь не заметил он кучу повисших на его камне муравъишек?» Он поделился этим вопросом с другими уважаемыми и сообразительными муравьями, у которых были тоже невиданные блестючки. – Да, если Слабачок выдержит нести то, что мы положим на его глыбу, то мы сможем преобрести ещё больше из того, что на него положим! – И блестючек! – И блестючек. – Только спрашивать его согласия не обязательно. – Не обязательно. – Даже вредно. – Вредно. На движимую Слабачком глыбу набросились десантёвики с рюкзачками и кирпичами на спинках. Вскарабкавшись на глыбу с одной стороны, они укладывали на неё кирпичики и спрыгивали с глыбы с другой стороны. При этом из их рюкзачков у них выскакивали парашютики из одуванчиков и листочков, и они, благополучно приземлившись, снова бежали за кирпичиками, складывая парашютики на бегу. Потом к кирпичикам почему-то стали прибавляться и бочёнки с мёдом. И так десантовики поднимались и спускались до тех пор, пока кирпичики и бочёнки не начали сваливаться с глыбы, разрушаясь и разливаясь. Но Слабачок, продолжая идти, казалось, не почувствовал и этот груз. Тогда уважаемый смышлёныш с блестючками Бандюкинкин подумал, как и все с блестючками, что ему, Бандюкинкину, можно то, чего нельзя всем: захотеть так, как никто не в силах хотеть, как всем даже страшно хотеть, то есть наглость его ещё посильнела-обнаглела. Бандюкинкин встал перед несущим глыбу Слабачком. На его груди на сухой травинке был подвешен большой камешек, завёрнутый в фольгу от конфет. Он выпятил грудь, поднял вверх мордашку, заложил верхние лапки за спинку и одну нижнюю лапку выставил вперёд. – Слабачоок, ты пойдёшь не тудаа, куда хоочешь, а тудаа, куда яа хочуу. – Почему? – Потому, что ты несёшь не только своё, но и моё. – Я не видел. – Тепеэрь знааешь. – Тот, кто обманывает, отнимает желанья?! – Отнимааю, но взамеэн твоего желаанья оставляю тебе своёо. – Чтобы я хотел делать то, что хочешь ты? – Даа. – Но моё желанье, как было со мной, так со мной и осталось. – Моё желанье станет наашим, когда ты не смоожешь идти, куда хоочешь. – Как бы кто мне ни мешал, мне никто не помешает. – Ну, хе-хе-хеэ! И смышлёныш Бандюкинкин убежал, а вокруг Слабачка бандютовики оказались, которые напасть на него попытались. Но глупые, а сообразили, что, повалив его, сами будут камнем вместе с ним задавлены. Поэтому попытались они камень толкать, чтобы Слабачка свалить и под камнем его одного оставить. Сначала сразу со всех сторон толкали (глупыши), потом все со стороны одной, потом с другой, потом с третьей – ничего не получалось. Взяли даже огромную веточку-палочку, да так разбегались били-толкали, что раскололась она на щепки. А Слабачок шел! Тогда на пути его яму выкопали, широкую и глубокую. Видел Слабачок, как копали яму ему, но не изменил направления и даже не замедлил шага. А, когда перед ямой оказался, то спокойно шаг сделал в неё. Бандютовики увидеть ожидали, как свалится в яму Слабачок с камнем вместе. И, улыбаясь, загоготать уже готовы были. Но лапка Слабачка, как будто встала в пустоте на что-то. Потом он снова сделал шажок и не провалился. И так по пустоте пошёл он, изумление и страх рождая на лицах бандютовиков и смышлёнышей в блестючках. – Слабачок держит глыбу, а пустая яма держит Слабачкааа! – восклицали, радуясь, его друзья. – Слабачка сначала держала земля, а теперь его держит пустотаа! – А пустота – это всё вокруг! – Пустота – это всё! – А всё – это космос! – Ой! А космос – это же всё, что над наамии?! – Это всё-всё, что там! |