Книга Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник), страница 43 – Бернард Корнуэлл

Внезапно заговорил священник, и она подскочила от неожиданности.

– Вы явились сюда, – сказал он резким голосом, – со слугой, который принес какую-то ношу. Что это?

Жанетта поняла, что они приняли мешок за дар герцогу, и покраснела, поскольку у нее не возникло такой мысли. Даже пустячный подарок стал бы жестом вежливости, но она просто забыла о положенной в таком случае учтивости.

– Там лежат доспехи и меч моего умершего мужа, которые я спасла от англичан. Англичане оставили меня ни с чем. Ни с чем. Я берегу доспехи и меч для сына, чтобы когда-нибудь он мог воспользоваться ими, сражаясь за своего сеньора.

Она склонила голову перед герцогом.

Тот рассматривал свои ногти. Жанетте показалось, что за все время он ни разу не моргнул, и это, как и его молчание, вызывало неловкость.

– Его светлость хотел бы взглянуть на доспехи, – заявил священник, хотя герцог не проявил признаков какого-либо желания.

Священник щелкнул пальцами, и один из секретарей вышел из комнаты. Второй, вооружившись ножницами, обошел вокруг комнаты, срезая обгоревшие фитили на свечах в железных подсвечниках. Герцог и священник не обращали на него внимания.

– Вы говорите, что писали письма его светлости, – снова заговорил священник. – Касательно чего?

– Я писала про новые укрепления в Ла-Рош-Дерьене, святой отец, и предупреждала его светлость о нападении англичан на Ланьон.

– Если верить вашим словам… – произнес священник. – Если верить вашим словам…

Шарль по-прежнему плакал, и Жанетта дернула его за руку в надежде усмирить, но малыш заплакал еще громче. Секретарь, не оборачиваясь на герцога, переходил от свечи к свече. Ножницы лязгали, на мгновение взвивался клуб дыма, а потом ровный огонек разгорался еще ярче. Шарль ревел.

– Его светлость не любит хнычущих детей, – сказал священник.

– Мальчик голоден, святой отец, – нервно объяснила Жанетта.

– Вы приехали с двумя слугами?

– Да, святой отец.

– Они могут вместе с мальчиком поесть на кухне, – сказал священник.

Он щелкнул пальцами срезающему фитили секретарю, тот положил ножницы на ковер и взял за руку испуганного Шарля. Мальчик не хотел покидать мать, но секретарь оттащил его. Жанетта с дрожью слышала, как звук плача удаляется вниз по лестнице.

Не считая шевеления пальцами, герцог хранил неподвижность и только смотрел на Жанетту с непроницаемым выражением лица.

– Так вы утверждаете, – продолжил свой допрос священник, – что англичане оставили вас ни с чем?

– Они забрали все, что я имела! – страстно проговорила Жанетта.

Священник вздрогнул от ее голоса.

– Если они оставили вас в нищете, мадам, почему же вы не обратились к нам за помощью раньше?

– Я не хотела обременять его светлость, святой отец.

– А теперь захотели?

Жанетта нахмурилась:

– Я привезла с собой племянника его светлости, законного владельца Плабеннека. Или вы предпочли бы, чтобы он вырос среди англичан?

– Не дерзите, дитя мое, – спокойно проговорил священник.

В комнату вернулся первый секретарь. Он принес мешок, содержимое которого вывалил на оленью шкуру перед столом герцога. Тот несколько секунд рассматривал доспехи, а потом откинулся на спинку резного кресла.

– Весьма тонкой работы, – заметил священник.

– Они очень ценны, – согласилась Жанетта.

Герцог снова уставился на доспехи. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

– Его светлости нравится, – сказал священник и сделал рукой знак секретарю.

Тот, без слов понимая, чего от него хотят, собрал доспехи и меч и вынес из комнаты.

– Я рада, что они понравились вашей светлости, – проговорила Жанетта и снова присела.

У нее возникла смутная догадка, что герцог, несмотря на сказанные ею слова, принял доспехи и меч за подарок, но переспрашивать не хотелось. Это можно выяснить позже. Через стрельчатые прорези окон ворвался порыв холодного ветра и принес капли дождя; пламя на свечах задрожало.

– Так чего же вы просите у нас? – спросил священник.

– Моему сыну нужно убежище, святой отец, – нерешительно проговорила Жанетта. – Ему нужен дом, место, где он мог бы расти и учиться быть воином.

– Его светлость с радостью удовлетворяет эту просьбу, – ответил священник.

Жанетта ощутила прилив огромного облегчения. Атмосфера в комнате была столь недружелюбна, что графиня боялась, как бы ее не вышвырнули, подобно нищей попрошайке. Слова священника, хотя и прозвучали холодно, подбодрили ее. Герцог брал на себя эту ответственность, и Жанетта в третий раз присела перед ним:

– Благодарю вас, ваша светлость.

Священник собрался что-то сказать, но, к удивлению Жанетты, герцог протянул свою белую руку, и священник преклонил голову.

– Нам это доставит удовольствие, – проговорил герцог высоким тонким голосом, – поскольку ваш сын дорог нам и мы желаем, чтобы он вырос и стал воином, как его отец.

Обернувшись к священнику, он кивнул, и тот с величественным поклоном удалился из комнаты.

Герцог встал и, пройдя к очагу, протянул руки к язычкам пламени.

– До нас дошло, – проговорил он отстраненно, – что уже три квартала Плабеннек не платит нам оброк.

– Этим районом владеют англичане, ваша светлость.

– И вы в долгу передо мной, – сказал герцог, хмурясь.

– Если вы окажете покровительство моему сыну, ваша светлость, я буду в вечном долгу перед вами, – смиренно проговорила Жанетта.

Герцог снял головной убор и провел рукой по светлым волосам. Жанетта подумала, что без шляпы он выглядит моложе, но последовавшие затем слова заставили ее содрогнуться.

– Я не хотел, чтобы Анри женился на вас.

Он замолчал.

Какое-то мгновение Жанетта была просто оглушена его прямотой.

– Мой муж сожалел о недовольстве вашей светлости его браком, – наконец тихо выговорила она.

Герцог пропустил эти слова мимо ушей.

– Ему следовало жениться на Лизетте Пикарской. У нее были деньги, земли, крестьяне. Она бы принесла богатство нашему семейству. В тяжелые времена богатство… – он помолчал, ища нужное слово, – это опора. А у вас, мадам, нет опоры.

– Только доброта вашей светлости, – сказала Жанетта.

– Ваш сын под моей опекой, – продолжал герцог. – Он будет воспитываться в моем доме и обучаться искусству войны и жизненным премудростям, как подобает его рангу.

– Благодарю вас, – попыталась изобразить смирение Жанетта.

Ей хотелось увидеть с его стороны какую-то теплоту, но с тех пор, как герцог подошел к огню, он не поднимал глаз.