Книга Любовник для Курочки Рябы, страница 48 – Дарья Калинина

— Ну да, — кивнула Мариша. — И я бы даже сказала, что они были знакомы давно. Потому что в их разговоре, когда Густав приходил к нам с Кати, проскальзывали упоминания о каких-то событиях почти семилетней давности.

— Но зачем в таком случае Густаву звонить Карлу по серому телефону или, если на то пошло, вообще звонить по телефону? Почему он не мог спокойно прийти к вам домой и поговорить с Карлом о том, что его волновало? Может быть, этот человек, чей голос ты слышала по серому телефону, кто-то совсем другой, а не Густав? И ты просто перепутала?

— Ничего я не перепутала! — возмутилась Мариша. — Это точно был Густав. А насчет того, почему он не мог прийти и поговорить у нас дома, я же тебе объясняла: дружки скрывали какую-то тайну, в которую не хотели посвящать посторонних. Меня в том числе. Карл боялся, наверное, что я могу подслушать.

— Но можно же было выбрать время, когда тебя нету дома, — возразила я. — Или встретиться в другом месте. В кафе, например. В парке, в магазине, да на кладбище, наконец!

— Может быть, они и встречались, — пожала плечами Мариша. — Мне-то Карл не докладывал, где и с кем проводит свое время. А насчет того, почему Густав звонил Карлу именно по серому аппарату…'Я же тебе объясняла, наш домашний телефон мог прослушиваться, а тот, серый, как я поняла из разговора Карла с тем же Густавом, не прослушивался.

Меня что-то в этой истории продолжало не устраивать.

— А почему ты не проследила за своим мужем? — спросила я у Мариши.

— Я пыталась, — смущенно ответила Мариша. — Но каждый раз теряла его уже через первые десять минут слежки.

И знаешь, десять минут — это был рекорд. Иногда я теряла Карла из виду почти сразу же после начала слежки.

— Ясно, — вздохнула я. — Действительно, загадочно. Ну и что там у вас вышло с Густавом, когда он позвонил Карлу в последний раз?

— Ну, я сказала, что еду отдыхать. И Густав сообщил, что поедет со мной. Это идея Густава — сделать так, чтобы никто, даже Карл, не знал, что мы едем в одно и то же место. Но теперь, после смерти Густава, Карл, конечно, узнает, что мы отдыхали вместе.

Я поежилась.

— И мне даже страшно предположить, что он себе вообразит, — закончила Мариша, и в этот момент в холл вошел мужчина лет тридцати в легком светлом костюме, с привычно хмурым выражением на вообще-то симпатичном лице.

— Карл! — воскликнули хором мы с Маришей.

Вошедший развернулся на девяносто градусов и уставился на нас с Маришей.

— Вот вы где! — сказал он с опенком легкого злорадства на вполне приличном русском. — Сплетничаете.

Подойдя к нам, Карл чмокнул жену в щеку и тихо сказал:

— Мариша, я вылетел, как только прочитал твое сообщение на автоответчике. Где Густав?

— Как это где Густав?.. — растерялись мы. — Его только что увезли. Ты разве не видел?

— Впрочем, конечно, не видел, — сказала Мариша, немного подумав. — Грек ведь постарался сделать все возможное, чтобы никто не видел тела, — Тела?! — воскликнул Карл, словно в его сердце выпалили целой автоматной очередью. — При чем здесь тело? Кто увез Густава?

— Полицейские, — растерянно сказали мы. — Разве ты с ними не столкнулся?

— Где? — спросил Карл. — В море? Нет, я с ними не столкнулся. А почему полицейские увезли Густава?

— Потому что он умер, — сказала Мариша сначала по-русски, а потом по-немецки, чтобы до мужа лучше дошло.

Услышав эту новость сразу на двух языках, Карл рухнул на соседний диванчик и уставился прямо перед собой невидящим взглядом. При этом лицо у него приняло неприятный зеленоватый оттенок. Мой психотерапевт рекомендовал мне носить одежду точно такого же цвета, чтобы сбалансировать различные энергии моего организма. Но в качестве цвета лица этот оттенок не очень подходил.

— Как это случилось? — наконец прошептал Карл, устремив на нас с Маришей такой взгляд, словно мы лично были виноваты в смерти Густава.

Видя, как он скорбит о своем друге, пришлось рассказать правду.

— Так это был несчастный случай?! — воскликнул Карл, дослушав до половины.

Мы с Маришей переглянулись, отрицательно покачали головами и продолжили рассказ. Закончив, мы принялись ждать реакции Карла. Она не замедлила последовать. Карл вскочил со своего диванчика и заметался по холлу. Вид у него при этом был озабоченный и несчастный. Мы с Маришей молча сидели на своем диванчике.

— Боже мой! — наконец воскликнул Карл, останавливаясь и оборачиваясь к Марише. — Ну почему стоит тебе вмешаться, как сразу же появляются трупы?

Мы вздрогнули и огляделись по сторонам. Хорошо, что в холле было пустынно. А не то старания Грека скрыть факт смерти Густава пошли бы насмарку из-за несдержанности Карла.

— Кто тебя просил тащить этого бедолагу на непонятный остров без всякой охраны? — продолжал нападать на свою жену Карл.

— Какую еще охрану ему нужно было? — возмутилась Мариша. — Да тут такие дела творятся, что, если хочешь знать, к каждому нужно охрану приставлять! И ты вообще хоть бы спросил, как мы тут поживаем? Мы с девочками, между прочим, чуть не утонули, дважды едва было не сломали себе шею или другую важную часть тела, и к тому же этой ночью в нашу знакомую стреляли.

От перечисленных несчастий, которые свалились нам на голову, Карл неожиданно притих и сказал:

— Пойдем отсюда!

— Куда это? — воинственно спросила Мариша.

— К вам в номер, — сказал Карл. — Там поговорим.

— Там нельзя, — возразила я. — Там Юлька утешает Кати.

— Как? — воскликнул Карл. — Кати еще тут?

— А куда ей деваться? — удивилась Мариша.

— Тогда быстрее к ней! — воскликнул Карл.

И, стащив свою жену с диванчика, начал подталкивать ее в сторону лестницы. Пришлось подчиниться грубой силе. На лестнице нам встретилась Тата. Она удивленно посмотрела на Карла, тащившего Маришу за собой.

— Это мой муж, — успела сообщить ей Мариша. — Он приехал меня навестить.

— Милости просим, — пробормотала Тата.

И на ее лице отразилось сомнение, так ли это хорошо, что на острове появился новый постоялец. Как ни крути, а еще одна потенциальная жертва для неведомого преступника. Но вслух она ничего не сказала, и мы продолжили путь до нашего номера.

Как только мы очутились в номере, Карл первым делом кинулся к Кати. И что бы вы думали? С выражением соболезнования?

Ничуть не бывало!

— Кати, Густав перед смертью не оставлял тебе каких-нибудь записей? — спросил он у нее.

Ну, вы видели такого черствого человека! Одно слово, полицейский!

— Нет, — ошеломленная натиском Карла, покачала головой Кати. — Какие записи? И как он мог знать о том, что умрет?