Книга Братство волчьей стаи, страница 28 – Владимир Колычев

Он уже знал, что человек может обладать сверхспособностями, но чтобы кротов на помощь призывать?! Нет, это уж слишком.

— Два крота, одного зовут Правой, а другого Левой! — Алла оторвала от руля обе руки, поднесла к плечам устремленные вверх намозоленные ладони.

— Ты молодец.

— Я не говорила, что ты у меня был. Они сами это поняли. Ну, тогда, когда я тебя выгнала… Я знала, что они едут, поэтому выгнала…

— И бабушка меня твоя толкала.

— Тебе показалось.

— И волчьей кровью она меня поила.

— Кровью я тебя поила.

— И где ты ее взяла?

— Там волк возле норы лежал, уже не живой, но еще и не мертвый. А я знаю, как волчья кровь лечит… И бабушка знала… Если бы не кровь, ты бы не выжил… Ты тоже был ни живой, ни мертвый. В тебя волчья душа вселилась…

— Не знаю.

— Знаешь. Ты должен ее чувствовать…

— Бабушкины сказки.

— Сказки, — кивнула Голикова. — Моей бабушки сказки.

— Ну, твою бабушку я знаю… А про Татьяну тоже сказка?

— Про какую Татьяну?

— Ты сказала, что моя женщина жива.

— Да, говорила. Ее зовут Татьяна?

— Подполковник полиции Знаменова Татьяна Сергеевна.

— Не знаю, не видела. А что увидела, то сказала. Она твоя женщина.

— Моя.

— Я так и поняла. А спасти ее не могла… Тебя спасла, а ее — нет. Но это не моя вина.

Пахомов кивнул. Действительно, не так давно Алла фактически заставила его уйти от опасности. Но и это мелочь по сравнению с тем, как она вытащила его с того света в лачуге своей бабушки. Она и сама тогда приняла участие, и даже бабушку с того света позвала себе на помощь.

— Ты тоже мне сегодня помог, — сказала она. — Можно сказать, мы в расчете.

— Ну, не знаю. Пока я в машине, тебе покоя не будет. Ты далеко не уйдешь.

— Это плохо, — вздохнула Голикова. — Если я тебя сейчас высажу, то все равно будет плохо.

— Ну почему же? Возможно, тебя не убьют.

— Не хотелось бы.

— Но все равно ты далеко не уйдешь.

— Есть одно место. Там меня не найдут. — Алла сделала особый упор на себя в единственном числе.

Не хотела она, чтобы Олег ехал с ней. И ее можно было понять. Его будут искать до последнего, а о ней скоро забудут. Если она сможет затеряться на бескрайних просторах страны.

— Я тоже знаю такое место, — сказал он. — В Москве. Там тебя никто не тронет. Если там буду я. Но я туда не спешу. Мне сначала здесь нужно разобраться.

— Я знаю. Ты будешь драться до последнего. В тебе живет волк, но ты человек. И мент… Ты что-то хочешь узнать?

— Да. Почему убили Бортникова?

— Если я тебе скажу, ты увязнешь еще глубже. Как страус в песке, только наоборот, — усмехнулась Алла.

— Это как?

— Одна голова из песка торчать будет.

— Ничего, выкарабкаюсь… Так в чем Бортников перед Чащиным провинился?

— Я не знаю, кто такой Чащин.

— Зато он тебя знает. И людей к тебе приставил, которые тебя в погребе держали.

— Там, в лесу, завод есть.

— Какой завод?

— Там золото плавят, серебро. В слитки переплавляют.

— Где?

— Где точно, не знаю. Юра знал.

— За это его и убили?

— Ну-у… — в раздумье протянула Голикова. И вдруг резко: — Да!

Действительно, если Пахомов дал ей такую возможность, почему бы не отделаться простым ответом.

— И много золота Юра с этого завода увел?

— Не уводил он.

— Алла, ты же хотела со мной договориться. Ты говоришь мне правду, а я оставляю тебя в покое. Ты мне сейчас говоришь, и я прямо сейчас ухожу. А ты езжай в свое место, где тебя не найдут.

— Прямо сейчас и уйдешь?

— Да, пока не рассвело. Потом поздно будет. Вертолет в воздух поднимется, не уйдешь.

— Да, вертолет… — пугливо кивнула она.

— Или мне лучше с тобой остаться?

— Нет, с тобой покоя не будет… Юра не воровал золото. Оно само его нашло.

— Интересно.

— Человек с золотом шел, у него на ночь остановился. Юра его не трогал, он сам к нему полез. Убить хотел, чтобы он про него не рассказал. А Юра сам его убил. А у него в рюкзаке золото было… Человек этот исчез, его долго искали. Потом подумали, что Юра его убил, а золото себе взял. Били его, хотели, чтобы он признался. А он молчал… Мне только и сказал… Мы уехать с ним хотели, далеко-далеко. Да не успели…

— А золото он где прятал? — усмехнулся Олег.

— Не важно.

— В волчьей норе?

— Может быть.

— А говорила, что я сам из норы вылез.

— Ну, не совсем… Пришлось повозиться. Но я же тебя не бросила.

— Так я тебя и не обвиняю. И всю жизнь спасибо говорить буду… Значит, завод, говоришь?

— Где — не знаю…

— Ты же ясновидящая.

— Ну, что-то, может, и вижу. А завод не вижу.

— А Татьяну? Где она?

— Тоже не вижу… И не видела… Я когда к егерскому дому подошла, они уезжать собирались. Женщина у них там, в машине, была. Я слышала, они про нее говорили…

— Что говорили?

— Ну, что с ней заканчивать надо. В смысле, убивать. Один сказал, что убить ее нужно, а другой сказал, что не нужно. Сказал, что пригодится…

— Кто сказал?

— Я не видела, только слышала.

— А куда увезли?

Пожав плечами, Голикова остановила машину. Олег понял, что пора выходить. Противиться он не стал. Договор дороже денег — это во-первых. А во-вторых, ему не по пути с теми, кто бежит от проблем. Его задача — создавать проблемы. Тем, кто не хочет жить в ладах с законом.

Он углубился в лес, запутал следы и повернул в обратную сторону. Небо над головой уже светлое, под покров темноты не спрячешься, но Пахомов знал способ, как подкрасться к дому Голиковой незаметно. Засады там уже быть не должно, и он воспользуется этим. Чащин поднимет на его поиски всех, кого можно, поэтому сейчас не время гулять по лесу. Олег проведет день в доме, который условно можно назвать эпицентром очередных событий. Там его искать никто не будет. А если вдруг нагрянут гости, он их встретит. Надо же как-то узнать, где Татьяна. Вдруг она все-таки жива?

* * *

Женщина должна спать обнаженной. Тело у Татьяны красивое, без изъянов, и непонятно, почему на ней ночная сорочка. И, вообще, почему она у него в постели? Неужели сама пришла?