Книга Братство волчьей стаи, страница 50 – Владимир Колычев

— Ну да, он же не нашел Пахомова, — растерянно кивнул Корнаков.

— За это и в болото, — подтвердил его догадку Чащин.

— Мне решить с ним?

— А кому?

— Ну-у…

Не в том положении Корнаков, чтобы заниматься мокрыми делами, но это он так считал.

— Болото большое. — Чащин хищно сузил глаза. — Места в нем хватит для всех!

— Я все понял! — испуганно кивнул Корнаков.

Он исчез, а Чащин вернулся к бильярду. Но доигрывать не стал. Взял Татьяну за руку, отвел в трапезную, там наполнил бокалы и выпил, не дожидаясь, когда она откликнется на его предложение.

— Что-то случилось? — спросила она, мягко положив руку на его плечо.

— Случилось! — Он зло схватил ее за руку, оттолкнул.

Татьяна ничего не сказала. Отсела от него, встревоженно наблюдая.

— Извини! — сквозь зубы процедил Чащин.

Он действительно чувствовал себя виноватым, но не перед ней, а перед самим собой. Он всего лишь скинул руку с плеча, а хотелось ее сломать или даже с мясом вырвать из плечевого сустава. Нельзя было давать волю своим чувствам, а он сорвался.

— Ничего.

— Достали все!

Татьяна покорно кивнула, принимая его реплику на себя.

— Ты не виновата, — скривился он.

— Надеюсь.

— Всех бы!.. — Он сделал движение, которым скручивают голову цыпленку.

И Джима с его группой нужно было грохнуть, и Саловара, и всех, кто не смог задержать Пахомова… Можно позвонить Джиму, назначить ему встречу и всадить ему нож в спину по самую рукоять. И так, чтобы кровь не пролилась… Кровь хороша в бане: здесь можно сразу помыться. И одежды здесь нет, которую можно испачкать…

— Не держи в себе, — тихо, но четко сказала она.

— Что не держать в себе?

— Выплесни злость, станет легче.

— А если это не простая злость?

— Скажи, какая это злость?

— Зачем?

— Себе скажи.

— Себе?

— Чтобы победить врага, его нужно тщательно изучить.

— А врага нужно побеждать?

— Если в тебе враг, то да, — уверенно сказала Татьяна.

— Враг, — кивнул он. — Враг рода человеческого.

— Дьявол?

— И я чувствую его.

— Чувствуй. И не прогоняй его… Можешь выпить с ним. — Смешно это или нет, но Татьяна молола чушь на полном серьезе.

И даже плеснула ему в бокал.

— Выпить?

Чушь или не чушь, но идея ему понравилась. Действительно, зачем гнать от себя дьявола, если с ним можно подружиться? Выпить, поговорить, прийти к компромиссу…

Чащин выпил и почувствовал, как его отпускает. Успокоился сидящий в нем бес, не прыгает, не требует крови.

— А ты с нами не выпьешь? — спросил он.

— Выпью, — кивнула Татьяна.

Она сама наполнила бокалы, они чокнулись.

— За твое здоровье! — сказала она.

Чащин постучал себя в грудь, обращаясь к дьяволу:

— Ты слышишь, за мое здоровье!

Он выпил, прислушался к себе. Вроде бы все тихо.

— Подружиться с дьяволом — оригинально! — хмыкнул он.

— Еще?

— Ну, если с твоей руки…

Татьяна снова наполнила бокалы, и Чащин усмехнулся, наблюдая за ней.

— Ему нравится с твоей руки…

— Что ж, теперь я буду на раздаче.

— Будем соображать на троих…

— Можно и так, — улыбнулась она.

Чащин выпил и, чувствуя, как пьянеет, засмеялся. Он вдруг понял, зачем Татьяна ему наливает. Споить его хочет, чтобы он не смог справиться с ней, когда вдруг станет оборотнем. Он мужик сильный, и, пока трезвый, ей с ним не справиться. А обезвредить и связать его никакущего куда легче…

— А ты хитра! — пьяно засмеялся он, пригрозив ей пальцем.

— Смотря с кем, — без тени юмора сказала она.

— Со мной.

— С тобой — нет. С тобой я хитрить не собираюсь. Слишком все серьезно, чтобы хитрить.

— Что серьезно?

— Ты убиваешь людей. Ты убиваешь их из удовольствия.

— Я убиваю?

— Не у меня спрашивай, — все с тем же предельно серьезным видом сказала она. — У него спрашивай.

Татьяна снова плеснула в бокалы, и он не удержался — выпил.

— У кого спрашивать, у Пахомова? — зло спросил Чащин.

— Спокойно. — Татьяна мягко взяла его за руку.

— Он такой же, как этот!.. — Он стукнул себя кулаком в лицо.

— Не надо с ним ругаться! — Она предостерегающе мотнула головой.

— С кем, с Пахомовым?

— Проехали.

Он заметил, что Татьяна даже глотка не сделала из своего бокала. Упрекать он ее не стал, просто взял и выпил. И так спокойно стало на душе.

— Тебе уже пора, — сказала она, внимательно глядя на него.

— Куда? — встрепенулся он.

Не было у него особого желания идти на улицу, искать жертву. И Татьяну он убивать не станет. Во всяком случае, сегодня.

— Спать.

— Думаешь, я пьян?

Она кивнула, подтверждая.

— А как же бильярд?

— Завтра.

— А секс?

— Всегда.

— Всегда! И сейчас!.. Как насчет секса втроем?

Он засмеялся от собственной шутки. Действительно, это будет круто — Татьяна, он и сидящий в нем бес.

Татьяна выразительно промолчала в ответ на его шутку. Закатила глаза и кивком головы показала на дверь. В спальню ему пора, на бочок и баиньки. А если бес проснется, когда он будет спать?.. Или она именно этого и хочет? Он будет спать, а она — с бесом.

— Что, спать? — спросил.

— Спать.

— Втроем?

Она поморщилась, не принимая шутку, повторенную дважды.

— Ты, я и Пахомов, да? — вспылил он.

Татьяна отступила, села, внимательно глядя на него. То ли бес в нем разыгрался, то ли его хватила обычная пьяная истерика.

— Жив Пахомов! — выплеснул он. — Что ты на это скажешь?

— А я должна что-то сказать?

— Если умная, скажи, а если тупая, лучше молчи!..

Татьяна опустила голову, но взгляд не потупила. Сидит, смотрит на него исподлобья. И не просто смотрит, а наблюдает — в готовности отбить возможное нападение.