Книга Вещий сон, или Интуиция, страница 47 – София Чайка

- С женщинами невозможно разговаривать серьезно. А я, между прочим, хотел, как лучше.

Девушка вздохнула и примирительно толкнула Вороного локтем.

- Не дуйся. Тебе не идет. Давай, договаривай. Внимательно слушаю.

- Я только хотел сказать, что ты ему сильно нравишься, и если это будет зависеть от него, он обязательно вернется.

Неожиданное заявление из уст друга на некоторое время лишило ее дара речи. Прошли минуты, пока Яна сумела ответить.

- Мне казалось, что он тебе не нравится.

- Он не барышня, чтобы мне нравится или наоборот. А мужика можно либо уважать, либо нет. Так вот, я признаю, что он не дурак, а это значит, что он прилетит.

- Спасибо тебе, Сережа. Я надеюсь, что все именно так и будет.

- Не нужно меня благодарить. Вообще-то я планировал молча ждать, что из этого получится.

- Зачем тогда сказал?

- Черт попутал. Да и вид у тебя... понурый, что ли.

- Пожалел, значит.

- Да ну вас, женщин! И так - нехорошо, и по-другому - плохо. Почему сразу "пожалел"? В следующий раз ни слова не скажу. - Он помолчал минуты две, прежде чем продолжить. - А с другой стороны, почему пожалеть не могу? Ты мне не безразлична. Я тебе друг или не друг?

- Друг.

- Вот! Ты же меня жалела, когда моя Галя ушла?

- Было дело. Но мне показалось, что тебе это не слишком нравилось.

- Что жена ушла - не понравилось. Это точно. А вот твое внимание - совсем другое дело.

- Сережа, - Яна пыталась подобрать подходящие к этому случаю слова, но не сумела и сказала правду. - Я люблю его. Мои чувства вряд ли изменятся - даже если что-то пойдет не так. А ты - мой самый лучший друг.

- Да ладно, чего уж там. Друг, значит друг. Выше голову, Синичка. Кстати, кажется, про твою пациентку говорят.

Яна направлялась в терапевтическое отделение и думала о Терезе Вацлавне, когда ее окликнул знакомый голос. Она повернула голову. Эд выпрямился, оттолкнувшись от стены.

- Доброе утро! - поприветствовала его девушка, задирая голову.

- Привет.

Его худощавая фигура слегка нависала над ней, и Яне захотелось предложить ему присесть, но рядом не оказалось ни одного диванчика. Она смирилась с тем, что придется общаться стоя.

- Я как раз иду из реанимации.

- Как она?

- Пока от аппарата отключить не можем, но в остальном - неплохо. Она в сознании, разговаривает. Свежего инфаркта нет, только рубец после перенесенного несколько лет назад.

- Тогда почему ее сердце... ну... плохо работает?

- Сейчас трудно сказать. Возможно, дело в рубце или слабости проводниковой системы, или...

- Зря я спросил. Эти премудрости - не для меня.

Эд едва заметно улыбнулся краешком рта, и Яна вдруг поняла, что перед ней симпатичный мужчина. Остапу или Сергею она сказала бы, что ему нужно улыбаться почаще. Но Эд - почти незнакомец. Она чувствовала в нем какую-то опасную привлекательность, но и настороженность тоже.

- Извините. Увлеклась. Вы спросили, и я...

- Ты всегда такая?

Неожиданно он взял ее за руку, и Яна еле удержалась от того, чтобы силой выдернуть пальцы. Кажется, этому парню нравилось держать ее за руку, о себе она такого сказать не могла. Синичка попыталась осторожно освободить руку, и Эд отпустил, снова прислонившись спиной к стене. Девушка перевела дух и пролепетала:

- Какая?

- Серьезная.

- Не знаю. Не думала об этом. - Мужчина смотрел на нее изучающим, с легким прищуром взглядом. Яна смутилась. Она не могла понять, что означает его поведение, и решила, что этот разговор пора заканчивать. - Извините, меня ждут пациенты.

Неожиданно рядом появился Виталик, и Яна, впервые за последнее время обрадовалась ему.

- Добрый день.

Яна кивнула. Она заметила, что Дубовский не спускает с Эда глаз и уходить не собирается. Тогда она решила их познакомить.

- Это - Эд. Он снимает комнату у Терезы Вацлавны. Пришел узнать, как она себя чувствует. - Яна посмотрела в сторону Виталика - Наш хирург, доктор Дубовский.

Мужчины смерили друг друга взглядами и сдержанно кивнули. Виталик же спросил у нее:

- Все в порядке?

Видимо, она таки выглядит неважно.

- Вполне.

- Моя помощь не нужна?

Разговаривал Дубовский с ней, а смотрел на Эда. Скорее всего, он имел в виду его, когда предлагал помощь.

- Нет, спасибо.

- Я буду неподалеку.

Яне захотелось топнуть ногой от такой откровенной заботы, но она лишь кивнула вслед уходящему Виталику.

- Разве ты встречаешься не с Остапом?

Яна удивилась, что он запомнил его имя.

- С ним.

- А это кто?

Она пожала плечами, задумавшись. Яна не знала, как определить статус Дубовского. Теперь казалось удивительным, что совсем недавно она думала, что влюблена в него. Возможно, так и было, но чувство оказалось не настолько сильным, чтобы пережить нанесенные обиды. Поэтому Яна ответила просто:

- Коллега.

Эд посмотрел на нее веселым взглядом.

- Здесь все хирурги к тебе неровно дышат?

Яна чувствовала, что залилась румянцем.

- Нет. - Что еще она могла сказать этому парню? Не выкладывать же ему историю своей жизни. Хотя его, кажется, разбирало любопытство. Только этого ей и не хватало! - Мне, действительно, пора идти.

- Лекарства нужны? - Заметив недоумевающий взгляд Яны, мужчина объяснил: - Терезе?

- Терезе?

- Я так ее называю - Мать Тереза.

- Ясно. Нужно спросить у реаниматологов. Вы можете купить?

- Если нужно, я дам деньги.

- Денег не нужно, а вот медикаменты... Сами знаете, как у нас с обеспечением. Но если вы можете помочь, подойдите к врачам.

Эд кивнул и снова навис над Яной.

- Я еще приду - узнать, что и как.

- Конечно. - Яна кивнула и сделала шаг в сторону. - Доброго дня вам, Эд.

- До свидания. Синичка.

Яна невольно остановилась, провожая взглядом худую фигуру.

Он узнал ее фамилию? Зачем?

У Вики потемнело в глазах, когда Эд взял Синичку за руку.

Она впервые в жизни прислушалась к мнению мужчины и явилась на работу, хотя ей и не хотелось. По утрам ее продолжал изнурять токсикоз, а днем - все остальное. Слезливость по поводу и без него ужасно выводила Викторию из себя, поскольку она к ней совершенно не привыкла. Злость нравилась ей гораздо больше. Но в кошмарный миг, когда ее Эд прикоснулся к бесхребетной и пресной Яне, это чувство возникать не торопилось. Глаза заболели от подступивших слез обиды.