Онлайн книга «Вещий сон, или Интуиция»
|
Она вспомнила, как лежала в специальном кресле, смотрела на последние приготовления медиков, вспоминала разговор с врачом и маленького Толика. Никто не смотрел ей в глаза. Каждый из присутствующих делал свое дело. Женщина-анестезиолог деловито набирала в шприц медикамент, после которого пациентка уснет ровно настолько, чтобы гинеколог успел сделать свое дело. Врач и медсестра в масках тихо переговаривались, стоя рядом с ее креслом, а Вика чувствовала себя одинокой и никому ненужной, почти онемевшей от того, что собиралась совершить. Врач наклонился и тихо сказал: - Не беспокойтесь, все будет хорошо. У нее зашумело в ушах. Хорошо?! О Господи! Хорошо уже не будет никогда, если она... сейчас... Ни Эда, ни ребенка - крохотного существа, которое она видела на УЗИ, хоть и не хотела смотреть. Никого, кто принадлежит ей, и кому хочет принадлежать она. Вика приподнялась и закричала. - Я не смогла. Теплые руки взяли ее за плечи и повернули на сто восемьдесят градусов, а затем прижали к худому телу, ставшему таким родным. Она уткнулась лицом в футболку и лишь тогда позволила себе расплакаться - от ужаса, что могла совершить непоправимое. Она впервые плакала в его руках, а Эд терпеливо и все также молчаливо обнимал ее. Когда рыдания сменились всхлипами, Эд поднял ее на руки и уложил в кровать. А затем начал успокаивать так, как умел. Его нежные прикосновения снова довели Викторию до слез. Она так мечтала о них, так желала, что чуть не лишилась навсегда. Что бы она тогда делала? Наверное, ее жизнь на этом и закончилась бы. - Я люблю тебя, - почти в прострации пробормотала Вика на самом пике и тотчас уснула. Глава 27 Яна протянула руку и ласково коснулась кремовых лепестков фрезии. Розовые и белые тюльпаны оттеняли их изысканный цвет и подчеркивали хрупкость. Девушка любовалась цветами, потерявшись во времени. Ей так редко дарили цветы, что она порадовалась бы даже единственному экземпляру, особенно если он - от Остапа. А этот букет казался ей совершенным. Медсестра из приемного отделения принесла его в ординаторскую и при всех почти торжественно отдала Яне, а затем, подмигнув, всунула смущенной девушке конверт. Синичка почти не слышала последовавших комментариев и восклицаний. Яна не сомневалась, что даже если медсестра не прочитала текст на карточке, все и так догадались, от кого цветы. Татьяна Михайловна вручила растерявшейся Яне дежурную вазу и шепнула на ухо: "Даря женщине фрезии, мужчина вверяет ей свое сердце". Тогда Яна не слишком задумывалась над сказанным. Сейчас же, на закате дня, она получила возможность спокойно, без свидетелей полюбоваться на сюрприз, а еще подумать над словами коллеги. Не то, чтобы она сомневалась в признании Остапа при расставании, но на расстоянии все вполне могло предстать немного в другом свете. Если чувства недостаточно сильны. Хотя, если судить по записке и СМС... "Уже скучаю и очень надеюсь на скорую встречу. Твой Остап". "Мой Остап". Любуясь кремовой нежностью, она повторяла эти слова, как мантру. - Домой собираешься? Яна обернулась и улыбнулась вошедшему. - А ты? Сергей подхватил стул и устроился рядом. - Я дежурю. - Что-то не хочется домой. Если бы Остап не улетел, она только об этом и мечтала бы: вдвоем, без свидетелей и совсем не важно, чем они при этом станут заниматься. Хотя... - Ты не могла бы думать о чем-то другом. Я, между прочим, мужчина холостой. В конце концов, я просто мужчина. А у тебя сейчас такой вид... - Извини, - пробормотала Яна, но улыбку не сдержала. - Это и есть - тот знаменитый букет, который поставил на рога весь приемный покой. К нам еще ни разу не заходил курьер с таким большим веником и не интересовался на весь коридор, где он может найти госпожу Синичку. - Господи! Что, правда? - Ну, такие события любят обрастать слухами, так что ручаться не могу. Но если судить по размерам того, что я вижу... - Хоть ты не издевайся. - И не думал. А что в письме? Кроме "Твой Остап", конечно. - В этой больнице личная жизнь отсутствует, как таковая. - Личная жизнь для врача - большая роскошь, знаешь ли. Произнося эти слова, Вороной вдруг погрустнел, и Яна коснулась его плеча ладонью. - Ты преувеличиваешь. Все не настолько плохо. - Я знаю, о чем говорю. Во всяком случае, у хирургов это очень частое явление. Яна помнила, сколько раз все перипетия в семье Сергея становились поводом для сплетен. Это происходило давно, но, наверное, сыграло немалую роль в его разрыве с женой. Кто знает, как бы все сложилось, если бы не внешнее вмешательство. - Сереж, у тебя все еще будет хорошо. Вот увидишь. - Наверное, - Сергей ткнулся носом в цветы и заявил: - Весной пахнут. Вчера Галя звонила из Америки. Вот оно в чем дело! Объявилась жена и разбередила старые раны Вороного. - Ты с ней разговаривал? - Почти нет. "Привет", думаю, не считается. Она позвала к телефону Катюху, а я не подслушивал. Чего, спрашивается, ей вздумалось звонить в мой дом? Она всегда разговаривала с Катей, когда та гостила у ее родителей. - Возможно, ей хотелось услышать и твой голос? Сергей дернулся, как от пощечины. - Только не нужно этого... - Чего? - Сострадания. Все это время мы прекрасно справлялись без нее. К тому же она ясно дала мне понять, что... безынициативный муж - то есть я - ей ни к чему. У меня, видите ли, нет амбиций. Черт бы их побрал! - Она могла передумать. - Ладно, я могу понять, что ей хотелось туда поехать. Пригласили в НИИ и все такое. Но что бы я там делал? Занимался домашним хозяйством? Меня там никто не ждал. Пришлось бы учить английский, сдавать кучу разных экзаменов - неизвестно сколько раз, и потом выбиваться кучу лет в люди. И все это при самом лучшем раскладе, когда здесь у меня есть стоящая работа, и дочь воспитываю я, а не няньки! Последние слова он почти кричал, и Яна не стала ему противоречить. Она лишь сочувственно, но твердо произнесла: - Ты - замечательный отец, и талантливый хирург. Он скосил на нее глаза и пробубнил: - Только не перестарайся, а то я поверю. - Я никогда не лгу. - Знаю. Кстати, у твоей Терезы Вацлавны восстановился ритм. - Правда? Уже бегу к ней. |