Онлайн книга «Право на одиночество»
|
— Максим Петрович, — я попыталась улыбнулась, кажется, получилось кривовато. — Пожалуйста, оставьте эту тему. Это моя жизнь, и я проживу её так, как мне хочется. В последний раз сжав мои пальцы, Громов убрал руку. Жаль… — Простите… я вас не обидела? — Нет, Наташа, — он покачал головой. — Мне не на что обижаться. Я вздохнула с облегчением. — Есть только одна вещь, которую я хотел бы вам сказать. Вы… всегда можете довериться мне. Я никогда вас не предам, обещаю. Я посмотрела в серые глаза Громова и поняла, что верю ему. Ночью мне снились родители. Мы вместе собирали землянику. Мне было всего десять, впереди ещё половина школьных каникул, а дома меня ждала интересная книжка… — Лизхен, Наташик, бегите сюда скорее! — кричал папа. — Здесь целая поляна!.. И мама, наклоняясь, срывала для меня землянику горстями. И я ела эти кисло-сладкие ягоды, прижимаясь губами к её ладони. Я проснулась со слезами на глазах… И в который раз пожалела, что не смогла остаться в своём сне навсегда. Среда и четверг пролетели быстро. Вечер среды мы с Максимом Петровичем посвятили покупкам сувениров. Было очень забавно смотреть, как он выбирает подарки для жены и дочерей. И я сразу поняла, что Громов очень хорошо знает характеры своих близких. Судя по подаркам, старшая дочь и жена действительно похожи друг на друга, а вот младшая… Не представляю, как такие разные люди уживаются под одной крышей. — А как Анжелика и Алиса общаются между собой? — спросила я у Громова, когда он ходил из угла в угол в магазине с товарами из кожи. — Никак, — хмыкнул мой начальник. — Они и не дружат, и не ссорятся. Слишком разные. Странное чувство согрело меня изнутри… Если Анжелика похожа на жену, а Алиса — на Максима Петровича… Получается, он со своей женой тоже — слишком разные? Хоть это чувство и грело меня, я понимала, что оно нехорошее, и поэтому постаралась отбросить ненужные мысли. Вечером в четверг мы уже должны были улететь в Москву. Ушли с выставки в два часа, поели, вернулись в отель, собрали вещи и отправились в аэропорт. Вылет был в шесть вечера. — Не жаль возвращаться? — улыбнулся мне Громов, когда мы входили в самолёт. Что я могла сказать… С одной стороны, было немного жаль… Особенно когда я понимала, что теперь не смогу столько времени проводить наедине с Максимом Петровичем, болтая о пустяках. После возвращения в Москву почти все наши разговоры будут о делах. А с другой стороны — я хотела домой. Я соскучилась по Алисе, по своему дивану, по Светочке… — Немного, — в конце концов ответила я. Через полчаса мы взлетели. А ещё через три часа я сошла с трапа и, вдохнув полной грудью весенний московский воздух, поняла — я дома. Но домой в полном смысле этого слова я приехала уже за полночь. Мы с Громовым решили ехать в разных такси — он тоже торопился, и как не хотелось мне с ним расставаться, всё-таки пришлось позволить погрузить себя в отдельное такси. — Спасибо, Максим Петрович, — улыбнулась я ему на прощание, а потом, подумав, добавила: — Мне было очень хорошо с вами. Он улыбнулся и, наклонившись, легко коснулся губами моей щеки. — Мне с вами тоже, Наташа. Пожал мою руку и закрыл дверь машины. Ничего лишнего… Квартира встретила меня оглушающей тишиной. А затем… — МЯЯ-УУУ! И на меня откуда-то прыгнуло нечто серое и стремительное, чуть не сбив с ног. Я почувствовала, как острые когти впиваются в плечо. — Алиса, девочка моя хорошая!.. «Хорошая девочка», кажется, и вправду решила меня разорвать. В любом случае, оторвать кошку от себя я не смогла — когти Алиса запустила очень глубоко… кажется, куртку придётся выбрасывать. Ну и ладно. И я, стянув сапоги, шагнула в комнату и повалилась на диван вместе с Алисой. «Фыр-фыр-фыр», — урчала она мне на ухо. — Я тоже очень скучала, Алис. Я чуть не заплакала. Чёрт побери, в последнее время я стала чересчур сентиментальной… И у меня было странное ощущение, что это происходит из-за таяния моих внутренних льдов. А на кухне меня ждала коробка конфет и красивая открытка, подписанная корявым Аниным почерком: «С возвращением, лягушка-путешественница! Хотела купить тебе цветочек, то потом вспомнила, что ты у нас баба ненормальная и цветы не любишь. Так что кушай конфетки, кушай и толстей, а то совсем отощала, позор! Схватить не за что! P.S. Позвони мне в пятницу — хочу увидеть тебя вечером в субботу. Отказы не принимаются!» Громко рассмеявшись, я открыла коробку с конфетами. Алиса сидела рядом, на стуле, и смотрела на меня совершенно очумевшими от счастья зелёными глазами. Тринькнул телефон. Дважды. Первая смс была от Антона. «С возвращением, пчёлка! Завтра жди от меня письмо с красивыми фотками!» А вторая… от Громова. «За эти дни я привык желать вам спокойной ночи, Наташа. Так что добрых вам снов и до понедельника!» Несколько секунд я стояла, словно оцепенев, а затем, прижав телефон к груди, тихо сказала: — Господи, спасибо тебе за них. Вечером в субботу Аня потащила меня в бар. Слава богу, её «друзей» там не было, зато к нам примотались два парня, которые, кажется, очень хотели секса вчетвером. Аня очень ловко их отбрила, но неприятные ощущения у меня остались — уж очень навязчиво один из них трогал меня за место пониже спины. — Не парься, слышь, — размахивая стаканом с коктейлем, успокоила меня подруга. — Если париться о каждом придурке, который тебя лапает по причине своей озабоченности, никаких нервов не хватит. Но в целом вечер был хороший. Хотя такие вот вечера я могу терпеть только ради Ани… всё-таки не очень я люблю кучу пьяных людей и громкую музыку. А, да, ещё и табачный дым… В понедельник я мчалась на работу с радостью. И я даже не могла понять, чему рада больше — тому, что увижу Светочку? Или Громова? Или я просто по работе соскучилась? Света, кстати, меня чуть не задушила в объятиях, громко вопя на весь кабинет: — Зотова, вернулась!! Вот счастье-то!! — Тише ты, фурия, — я тщетно пыталась её отпихнуть. — Ты мне сейчас все рёбра переломаешь, и останется на рабочем месте только мой трупик… Ухмыляясь, Светочка отпустила меня. — Ну, как съездили? Как тебе Максим Петрович в более интимной обстановке? — и она лукаво подмигнула. — Интимной? — я подняла брови. — Ты имеешь в виду выставку? |