Онлайн книга «Право на одиночество»
— Не подскажете, Максим Громов уже здесь? — спросила я начальника охраны. — Да, здесь, — мне понимающе ухмыльнулись. Я побежала по лестнице наверх, стараясь утихомирить разбушевавшееся от радости сердце. Путаясь в юбке, достигла нашего этажа, промчалась по пустому коридору и рывком распахнула дверь в кабинет. Он стоял возле моего стола, рассматривая какие-то бумаги, и обернулся, как только я вошла внутрь. — Наташа, — лицо Громова осветила ласковая улыбка. — Максим Петрович, — выдохнула я, сорвавшись с места. Но и он не стоял на месте, а побежал мне навстречу, и где-то в середине кабинета мы и столкнулись… Громов сжал меня в объятиях и впился в губы таким страстным, требовательным поцелуем, что я чуть не задохнулась. Отчаянно пытаясь захватить хоть немного воздуха, я чувствовала, как где-то внизу разгорается что-то очень сладкое и пряное, как слабеют ноги, а из головы исчезают все мысли. Остаются только эмоции, чистые, как ключевая вода, и такие новые для меня. — Теперь ты понимаешь, почему я так смотрел на тебя, когда ты вернулась из отпуска? — прошептал Громов в мои губы, оторвавшись от них всего на секунду. — Хотел сделать то же самое… Наверное, он думал, что я сейчас что-нибудь скажу, как всегда, поэтому поспешил заткнуть меня с помощью поцелуя. Но в этот раз я была совершенно не способна говорить. И надо же было так случиться, что именно когда рука Максима Петровича медленно поползла вниз по моей спине, заставляя последнюю покрываться мурашками, где-то рядом хлопнула дверь… И я отпрыгнула от него, как испуганная кошка, озираясь по сторонам. Рядом больше никого не было, но… дверь в кабинет так и оставалась открытой. Я действительно не закрыла её, когда входила. — О, боже мой, — выдохнула я, прижимая руки к губам. — Дверь!.. Громов совершенно спокойно посмотрел на причину моего беспокойства, потом подошёл и захлопнул её. Вернувшись ко мне, он взял меня за руку и повёл в свой кабинет. Как я и думала, когда за нами закрылась ещё и эта дверь, Максим Петрович хотел вернуться к прежним занятиям, но… — Стойте! — прошептала я, останавливая его на полпути к моим губам. — Пожалуйста, не нужно больше. Громов улыбнулся, но из объятий не выпустил. — Не понравилось? — спросил он, хитро прищурив глаза. — Понравилось, — ответила я так же тихо, как и раньше. — Просто не нужно, и всё. Максим Петрович вздохнул. — Тебе не нужно было целовать меня на мой день рождения. Это была твоя ошибка. Если до того поцелуя я ещё мог как-то держаться… То теперь уже нет. И прошедшая неделя полностью убедила меня в своём решении… Вот тут я испугалась. Громов смотрел на меня очень странно. Я никогда не видела такого взгляда у него — мрачного и упрямого. — В каком решении? — спросила я осторожно. — Я расскажу тебе о нём чуть позже. Хорошо? И, не дожидаясь ответа, Максим Петрович вновь поцеловал меня. Так же властно, как и до этого, но теперь он ещё и совершенно нахально поглаживал мою грудь. Этот факт меня просто поразил! Громов, который раньше не позволял себе ничего больше осторожных прикосновений, и вдруг… Что же с ним случилось?! — Иди, — наконец сказал Максим Петрович, выпуская меня из объятий. — Я слышу, там Светочка уже пришла. Через час я тебя вызову, обсудим выставку. Кивнув, я поспешила ретироваться, забыв даже о том, что могу выглядеть после всех этих поцелуев, мягко говоря, странновато. И Светочка этот факт сразу заметила. — Зотова, — ухмыльнулась она, доставая из шкафа пакетик с чаем, — ты что, целовалась? Я вздохнула, опустилась на стул и жалобно вопросила: — Неужели так видно? — Не волнуйся, — она опять хмыкнула, — это ненадолго. Просто поправь волосы, чуть припудрись и подкрась губы. Хотя… с губами можешь ничего не делать, они сейчас и так красные. Кивнув, я встала и подошла к зеркалу. Выглядела я действительно знатно… Ну и Громов! И чего он так на меня накинулся… — Наташ, — Светочка вместе со своей кружкой подошла почти вплотную и тихо сказала: — Громов хороший мужик. И вы давно друг другу нравитесь. Я заметила это ещё в тот день, когда он тебя спящей красавицей назвал. Вы тогда флиртовали, знаешь об этом? Хотя, откуда ты можешь знать… Отпусти уже наконец все свои мысли и сделай наконец то, чего тебе самой хочется. Я только вздохнула. Ну вот как таким людям объяснять, что если в жизни делать исключительно то, что хочется, всё полетит в тартарары? Особенно моя совесть. Она этого не переживёт точно. Когда Громов позвал меня к себе через час, я успела собраться с мыслями. Но он, похоже, этого ожидал, потому что ничего, кроме рабочих моментов, я от него не услышала. Почти полтора часа мы разбирали выставку, я выслушивала комментарии по итогам всех встреч, записывала инструкции для заведующих, и к концу нашего совещания успела окончательно забыть про утренний «инцидент». И только я отложила ручку и начала приподниматься со стула, чтобы уйти к себе, как Громов вдруг взял меня за руку и спросил: — Я не напугал тебя утром? В его глазах действительно было беспокойство, поэтому я ответила: — Немного, Максим Петрович. Вы были не очень похожи на себя… ну, на то, как вы обычно себя ведёте… Он хмыкнул, но через мгновение серьёзно посмотрел на меня. — Обещаю, что не обижу тебя. — Я знаю, — я кивнула. — Но я немного не поняла насчёт того, что вы сказали про своё решение. — Забудь, — Максим Петрович ласково улыбнулся. — Это не имеет значения, поверь. А теперь я хотел бы знать, что ты хочешь в подарок на день рождения. Э-э-э… Что? Ах, да… — Я и забыла, — я хмыкнула, вспомнив о том, что через полторы недели мне стукнет четверть века. — Максим Петрович, честное слово, я не знаю. Можно просто, как обычно, деньги в конвертике. — Это от коллектива. А что могу подарить тебе я? Еле сдержав удивлённый вздох, я ответила: — Не знаю. Я… уже давно не думаю о таких вещах. — Тогда просто скажи мне, что ты любишь. Кроме книг, конечно, — он усмехнулся. — К примеру, как ты относишься к украшениям? Я забеспокоилась. Не хватает ещё, чтобы мой начальник мне дорогие подарки делал! А с Громова станется, он же просто побрякушку не купит, обязательно чего-нибудь придумает… — Лучше не надо, Максим Петрович. Я нормально отношусь к украшениям, просто… не нужно. В его глазах мелькнуло что-то, очень похожее на обиду. Я вздохнула. Ох, лучше бы он вообще меня не спрашивал про этот день рождения, будь он неладен… |