Онлайн книга «Легко ли быть одной?»
|
– Мне тридцать восемь, я не замужем, живу в Нью-Йорке. Как-то в отделении скорой помощи я встретила двух француженок… Впрочем, это как раз не важно… Так вот, мне показалось, что они знают что-то такое, чего не знают американки. И это касается того, каково женщине быть одной. Произнеся это, я почувствовала себя ужасно глупо, но, к счастью, Джоан тут же непринужденно прощебетала: – О, умоляю вас, нет у нас никакого секрета. Бросьте, я серьезно. С этим своим неподражаемым французским акцентом она мгновенно отвергла мою идею. Остальные, похоже, были согласны с ней. – Правда? И у вас нет ничего такого, чему вы могли бы меня научить? – спросила я. Француженки дружно покачали головами. Но я решила, что копать нужно глубже. В конце концов, они были аудиторией, которая не может сбежать просто так. – Например, те дамы утверждали, что французским женщинам присуща гордость. Вам это о чем-нибудь говорит? – Что вы имеете в виду? – спросила Патриция. – Ну, скажем, идете вы с парнем на свидание… Патриция тут же остановила меня. – Мы не ходим на свидания. – Как не ходите?! Женщины опять покачали головами. Точно, никаких свиданий. – Так куда же вы тогда ходите? – растерянно спросила я, совершенно сбитая с толку. – Мы выходим в свет, отправляемся выпить, но не называем это свиданиями. Это называется «просто пойти выпить». – Хорошо, но если вам нравится этот человек, если это мужчина, который вам интересен, разве это не свидание? Француженки опять покачали головами – нет. – Тогда давайте так: мужчина, с которым вы работаете, приглашает вас выпить, и этот мужчина вам по-настоящему нравится. Разве вы не будете, скажем так, немного возбуждены по этому поводу и не решите немного приодеться? – По выражению их лиц я видела, что теряю аудиторию. – И не будет ли это в таком случае свиданием? Они продолжали качать головами. Совершенно очевидно, что «свидание» не относилось к английским словам, заимствованным французским языком. Это был явно тупиковый путь, поэтому я изменила тактику: – О’кей, а что, если вы переспали с парнем. И он вам потом не звонит. Вам ведь плохо, верно? Женщины пожали плечами, имея в виду что-то вроде «да». – И в таких случаях вам когда-нибудь, в минуту слабости, не хочется позвонить ему и сказать, что вы хотите его видеть? Все они опять энергично начали мотать головами. – Нет, никогда, – сказала Одри. – Абсолютно нет, – сказала Патриция. – Нет, правда нет, – сказала Джоан. Клара тоже покачала головой: – Нет. – Неужели? – удивленно спросила я. – И даже искушения не испытываете? – Нет, конечно нет, – сказала Одри. – У нас есть гордость. И тут они все согласно закивали. Ну вот, опять. Гордость. – Ладно, и кто вас этому научил? Этой идее собственной гордости? – Моя мама, – сказала Клара. – Да, мама, – сказала Патриция. – Наш мир, наша культура. Это витает в воздухе, – сказала Одри. – А если мужчина, бойфренд, начинает отдаляться от вас, звонит все реже и реже, говорит, что он, возможно, еще не готов к серьезным отношениям, что вы делаете тогда? – Сама я звонить ему не буду. – Я для себя решу, что это его проблемы. – Я не буду из-за него переживать. – Даже если он вам по-настоящему нравится? – Да. – Да. – Да. – Да. Я сидела, пялилась на четырех женщин, которые так лихо готовы воспринимать отказ мужчины, и у меня складывалось впечатление, что дамы эти не из Франции, а откуда-то с Марса. Элегантная Патриция попыталась мне объяснить: – Джулия, вы должны понять: мы не бесчувственные, это не так. Мы влюбляемся, нам разбивают сердца, мы испытываем разочарование и грустим, но нас так воспитывали, что мы всегда должны помнить о гордости. И это превыше всего. И снова массовое кивание головами. – Это означает, что все вы очень сильно себя любите? Или что? – выпалила я. Француженки заулыбались, но на этот раз реакция была различной. – Нет, – сказала Патриция. – Не обязательно, – сказала Одри. – Просто мы научились скрывать свою неуверенность. – Да, – сказала Джоан, красивая сорокапятилетняя женщина с косами. – Я действительно люблю себя. Очень люблю. – А вы не беспокоитесь о том, что постареете и на вас не хватит мужчин и все такое? – Нет, – сказала Джоан. – Мужчин много. Чтобы найти их, нужно просто выходить в свет. И делать это регулярно. Остальные с ней согласились. Я как раз хотела спросить, где же все эти мужчины, когда мимо нашей кушетки прошел человек, наряженный, как Лоуренс Аравийский [23]. Шел он по направлению к танцевальной площадке, и все женщины начали разворачиваться в его сторону. Прожекторы над помостом завертелись, и заиграла восточная музыка. Многие женщины стремглав кинулись туда. Одри закатила глаза. – Ох. Стриптизеры пожаловали. Площадка для танцев теперь была полностью окружена женщинами, которые стояли и наблюдали за происходящим. – Стриптизеры? – удивленно переспросила я. – Здесь есть стриптизеры? – А Стив вам разве не говорил? Именно поэтому женщины и приходят сюда к восьми. Чтобы бесплатно поесть и посмотреть мужской стриптиз. Я была ошеломлена. – Вы хотите сказать, что это просто французский вариант «Чиппендейлса» [24]? А Стив говорил мне что-то вроде того, что женщины приходят сюда, чтобы знакомиться друг с другом. Франзуженки скорчили снисходительные гримасы. – Я вас умоляю! – фыркнула элегантная Патриция. – Кому это нужно? Так что, возможно, в конечном счете мы с ними не такие уж и разные. Мы тоже подошли к танцевальной площадке и стали следить за происходящим. Такое я вполне могла бы увидеть на выступлении «Ханк-о-Рама» у нас в Бруклине. Двое танцующих мужчин снимали свои развевающиеся наряды, пока на них не осталось ничего, кроме малюсеньких джи-стрингов. Затем стриптизеры подхватили двух женщин из числа зрительниц, усадили их на стулья там же, на танцплощадке, и принялись танцевать вокруг них, касаясь своими жан-пьерами их лиц. Все женщины в клубе визжали и одобрительно вопили. Эти женщины наверняка завели себе здесь друзей. Я не могла дождаться, когда смогу рассказать все это Стиву. Куда только подевалась холодная, невозмутимая парижская отрешенность? Это был хороший урок. Иногда даже француженкам необходимо сбросить с себя свою гордость, чтобы как следует оторваться. |