Книга Пёс, который изменил мой взгляд на мир. Приключения и счастливая судьба пса Наузада, страница 30 – Пен Фартинг

Я понимал, что теперь визита в госпиталь никак не удастся избежать. Больницы я всегда терпеть не мог, и меня мутило заранее. Я понятия не имел, как и о чем буду с ними говорить и что почувствую, когда увижу, как сильно парни пострадали на самом деле.

До собственной почты у меня за это время руки не доходили, и сейчас я тоже не успевал. Босс запланировал короткий патруль перед закатом, и на подготовку у меня оставалось меньше полутора часов. Мне опять предстояло возглавить подразделение поддержки, а значит, надо было проверить, чтобы все машины были заправлены и укомплектованы, как положено. Покормить собак я уже никак не мог, так что с этим приходилось подождать до возвращения.

Я собрал экипажи трех автомобилей, которым предстояло выезжать в город, поставил их в известность о планах и раздал каждому задания до выезда.

Мы как раз успели занять свои места, в полной экипировке, когда патруль вышел за ворота базы. Вечер выдался почти прохладным, и я наслаждался ветерком, глядя, как солнце уползает за горы на западе. С севера начали формироваться кучевые облака, но у нас над головой небо все еще было чистым. С учетом бронежилета и карманов, битком набитых боеприпасами и всем прочим, я никак не мог удобно устроиться на пассажирском сиденье с прямой спинкой. Никто не говорил ни слова. Мы сидели, озаренные лучами закатного солнца, и слушали трескотню по рации. Патруль медленно продвигался вперед, сообщая обо всем, что видит.

От базы патруль отдаляться не планировал, и я не сомневался, что услышу стрельбу куда раньше, чем о ней сообщат по связи.

Запрокинув голову, я глядел на крохотные мерцающие точки, постепенно проступавшие на темнеющих небесах.

Я поискал взглядом ручку Ковша, чтобы найти затем Полярную звезду. Меня не уставало поражать, насколько звезды здесь ярче, чем дома. Мысли то и дело возвращались к отпуску, до которого оставался еще месяц.

Я очень хотел вернуться домой и увидеть Лизу. Интересно, что она делает прямо сейчас? Скорее всего, собирается домой с работы, чтобы первым делом выгулять в парке Бимера и Физз.

Голоса в наушниках возвращали меня к реальности, патруль передавал данные о своем местонахождении. Мысленно я отслеживал их путь, чтобы понимать, куда нам мчаться на подмогу, если придется.

Так я просидел все время до возвращения патруля. К счастью, помощь им так и не понадобилась. И как только пришло подтверждение, что все вернулись на базу целыми и невредимыми, я выбрался из автомобиля. Минута ушла на то, чтобы размять спину, которая затекла после двух часов неподвижности

– Дэн, закроешь машины, ладно?

– Без проблем, – отозвался он, снимая с опоры тяжеленный пулемет.

– Спасибо. А то я до сих пор еще почту не разобрал. – С этими словами я торопливо двинулся в казарму, чтобы наконец скинуть с себя амуницию.

Стоило открыть плохо пригнанную деревянную дверь комнаты, и я сразу почувствовал, насколько стало холоднее. Днем воздух прогревался солнцем, пока лучи пробивались внутрь через низко расположенное окно, лишенное стекол, но вечерами становилось все прохладнее. Меня пробрала дрожь. Пора было как-то закрывать оконный проем. Сейчас я заталкивал туда старый спальник, но холодный ночной воздух все равно просачивался внутрь. Скорее всего, пара картонок, вырезанных из коробок с сухпайками, решили бы мою проблему, если их как следует закрепить клейкой лентой, но до сих пор у меня руки не доходили.

Я вслепую нашарил пачку писем, которые оставил на краю походной койки.

В какой бы части света мы ни служили, этот момент, когда приходит почта из дома, остается самым радостным. Мало кто это понимает теперь, когда почти у всех есть Интернет.

Я торопливо просмотрел конверты: мама, брат, Лиза – всего шесть или семь писем. В одном из них на ощупь было что-то картонное. Я очень надеялся, что это глистогонное для Наузада, в котором он отчаянно нуждался. Я присел на ступеньку перед казармой и начал с распечатки, которую мне прислала Лиза. Луна давала достаточно света, мне даже фонарик доставать не пришлось.

Такое короткое сообщение меня удивило, но дальше в своем письме Лиза поясняла, что дело этим не ограничилось. Через несколько дней после того, как ей ответили из Центра помощи животным в Мэйхью по почте, Лизе позвонила какая-то американка. Все тут же прояснилось, когда она упомянула собак и Афганистан.

Судя по тому, что написала Лиза, эта женщина, Пэм, с большим энтузиазмом была готова заниматься нашими псами. Она рассказала, как и почему начала заниматься этой проблемой, увидев, в каком бедственном положении находятся животные в Афганистане. Центр в Мэйхью выделил ей грант. Персонал приюта состоял полностью из афганцев.

Единственная проблема состояла в том, чтобы доставить собак на место. Пэм была уверена, что мне разрешат воспользоваться военным вертолетом для того, чтобы забросить их на базу близ Кабула, а туда бы уже приехали сотрудники приюта.

Лиза понимала, что все не так просто, поэтому приписала от себя: «Я ей ничего говорить пока не стала, ты вроде не упоминал о таком варианте. Но может, все-таки получится, а? Я предупредила, что ты до отпуска хочешь решить эту проблему и сейчас продумываешь план действий. Все правильно?»

Я кивнул в знак согласия. Лиза ничего конкретного про этот план не говорила. Хуже того, она наверняка подозревала, что никакого плана на самом деле у меня нет.

По правде сказать, я надеялся, приют сам придумает, как забрать из Наузада собак. В конце концов, там же работали афганцы, и я наивно полагал, что уж для них-то поездки по стране не проблема. Однако Пэм ни о чем подобном не упоминала, а значит, все было не так просто.

В конце письма Лиза коротко рассказала о своих делах и добавила, что очень по мне скучает.

– И я тоже, милая, – ответил я вслух, как будто по волшебству она могла меня услышать.

Сложив письмо, я в задумчивости уставился на свои потрепанные походные ботинки. Радость оказалась преждевременной. Реальность, как обычно, не давала расслабиться. У меня заныли плечи.

Чтобы добраться до приюта, надо было проехать более семисот миль – через пустыню, кишащую вооруженными фанатиками и утыканную противопехотными минами.