Онлайн книга «Неживая вода»
|
– Глупая я, да? – выдохнула Марьяна. Игнат засмеялся. – Выходит, мы с тобой два сапога пара, – отшутился он. – Меня в Солони вечно дурачком славили. – Не понимаю отчего. Какой же ты дурачок? Ты умный да добрый. «Как же, добрый», – подумал Игнат и вспомнил, как кровью окрасилось под его кулаком лицо грабителя. Но стыда не было, а была только уверенность в своей силе и правоте. Кто-то дернул его за рукав. – Дя-яденька пан… – прогнусил несчастный ребячий голос. Игнат опустил глаза. Рядом, задрав голову, стоял чумазый и рыжий мальчишка в большом, не по росту, ватнике и протягивал что-то в немытой ладошке. – Купи часы, дя-яденька пан, – жалостливо повторил пацан. – Крале своей купи! – Вот я тебе сейчас покажу, какая я краля! – сдвинула брови Марьяна. – А ну, дай посмотреть! – Игнат протянул ладонь. Мальчишка отодвинулся и с неодобрением поглядел на парня. – Ты сначала купи, – проворчал он. – А потом и рассматривай сколько хошь. Теперь рассмеялись оба – Игнат и Марьяна. Девушка прицокнула языком: – Каков хитрец! – и, подобрев, спросила: – Как тебя зовут-то? – Сенькой кличут, – ответил мальчик. Марьяна покопалась в кармане шубейки, достала липкую, завернутую в бумажку карамельку: – Держи, Сенька. – Спасибо, пани. Он быстро засунул конфету в рот, будто боялся, что сейчас ее отнимут, огляделся воровато, но не ушел, а снова дернул Игната за рукав. – Пан! А часы все равно купи! Смотри, какие блестючие! Сенька поднял руку повыше, и часы завертелись, засияли на тонкой серебряной цепочке. – Да что ж ты будешь делать! – всплеснул руками Игнат. – Репей какой… Они ж не женские! – А ты для себя купи, – не сдавался Сенька. – Хорошие часы! Заграничные. – Откуда у тебя такие? – Так батя мой промышляет. – Мальчик передвинул за щекой подаренную конфету, шмыгнул носом. – Обещался, что коль не продам – такого ремня всыплет… у-у! – Он вздохнул и снова протянул тягучим голосом попрошайки: – Купи, дя-яденька пан! – Да купи ты эти часы, ради бога! – не выдержала Марьяна. – Вишь, чумазый какой… Поди, ему дома несладко. – Сколько просишь? – как заправский купец, рисуясь перед девушкой, осведомился Игнат. – Три червонца всего! – обрадовался Сенька. Игнат полез было за кошельком, но на полпути передумал. – Три! – с возмущением воскликнул он. – Дай ему два, – вмешалась Марьяна. – И хватит. Игнат молча вынул из кошелька мятые бумажки, сунул в грязную ладошку. – Держи, грабитель, – проворчал он. – Два червонца за часы, которые, поди, и подделка, и не ходят вовсе. Принял от мальчика товар, покрутил, поднес к уху и услышал мерное потрескивание механизма. – Обижаешь, пан, – по-взрослому протянул Сенька, быстро пряча купюры в карман. – Часам этим сноса не будет. Батя мой сказал, что откуда достал их, там много диковинок. А эти век ходили и еще столько же будут. Было видно, что он доволен сделкой, и, отбегая, помахал Марьяне худой ручонкой. Девушка улыбнулась и прижалась к Игнатову плечу щекой. – Хорошенький какой, – задумчиво проговорила она. – Хотела бы я такого же… Окончание ее фразы потонуло в пронзительном свистке поезда, который темно-зеленой гусеницей неспешно приближался к перрону. Игнат поспешно засунул часы в карман и перекинул через плечо сумку с припасами – личных вещей ни у него, ни у Марьяны не было, и, в отличие от прочих пассажиров, они путешествовали налегке. «Неужели все закончилось? – подумал Игнат. – Сейчас мы сядем в поезд и навсегда уедем в новую жизнь. Может, и к лучшему». Он вздохнул и снова потрогал висящий на шее амулет, но теперь все происшедшее казалось сном. Нехорошим сном, который следовало забыть. Он подсадил Марьяну на высокий порожек вагона, шагнул за ней следом. – Долго ли нам ехать? – Сутки до Перевесенки, а там сделаем пересадку в направлении Гласова, еще денек – и дома. – Далеко забрались, – улыбнулся Игнат. Он прошел по узкому проходу вагона, сверяясь с билетом. Рядом в плацкарте оказалась пожилая чета, которая безуспешно пыталась забросить тюки на багажную полку. – Позвольте помогу! Игнат поднял перевязанный ремнями куль, закинул его наверх и отодвинул подальше к стене для верности. – Спасибо, сыночек, – заулыбалась старушка. – Ишь, богатырь какой! Она подмигнула Марьяне: – Твой? Девушка зарделась и отвела глаза. – Что ж мне ответить? – шепнула она Игнату. Он засмеялся: – Отвечай как есть! Они расселись по местам. Старики принялись распаковывать аккуратно уложенные в фольгу кусочки колбасы и вареную картошку в мундире. Марьяна тоже положила рядом бутерброды и упаковку чая. – А все же мне не верится, – вслух сказала она. – Даже не верится, что мы вот так, вместе, сидим сейчас в поезде и едем домой. Может, это сон? – Сон кончился, Марьян, – ответил Игнат. – Только сейчас началась реальность. Он потрепал ее по плечу и поцеловал в теплый висок. Старичок тем временем выглянул в окно и покачал головой. – Уж два часа пополудни, а все не едем. Задерживаемся, что ли? Игнат вспомнил, что у него тоже есть часы, и вынул из кармана. Блеснула посеребренная крышка с выгравированным узором. Игнат откинул ее щелчком ногтя и уведомил всех: – До двух еще пять минут, деда. Если, конечно, мои не врут… И замолчал, застыл на месте. В вагоне похолодало, а в животе заныло, скрутило узлом внутренности от нахлынувшего страха. Потому что на крышке Игнат увидел гравировку – птицу с человечьей головой, увенчанной короной. То самое изображение, что встретилось ему в жилище ведьмы и вензель с которого в точности повторял рисунок на металлическом амулете, подаренном чертом. Часам этим сноса не будет. Руки Игната задрожали. Он не сразу почувствовал, как Марьяна настойчиво теребит его за плечо: – Что с тобой, Игнаш? В порядке? Он сглотнул вставший в горле ком, согласно опустил отяжелевшую голову: – В… порядке. И захлопнул крышку. В висках дробными молоточками стучал пульс. Мимо прошла молоденькая проводница с просьбой к провожающим освободить вагоны. Игнат отвернулся к окну, пытаясь справиться с волнением, и увидел, как мимо прошмыгнула знакомая рыжеволосая голова. |