Онлайн книга «Ночи с Камелией»
Стешка вынырнула из-за ширмы в парадном исподнем с прелестями наружу, запрыгнула на кровать и принялась расстегивать жилет, затем рубашку Казарского: – Ответь мне, барин, отчего это господа распознают меня, что я не она, а? – Так ведь ты не она, – сказал он, закинув руки за голову. – Нешто за вуалью видать, та аль не та? – Видишь ли… Как тебя зовут? – Лоло. А вообще-то я Стеша. – Так вот, Стеша… – и Казарский задумался: как объяснить ей необъяснимое? – Она другая… В ней есть стать, изысканность в движениях… и тайна… Тем временем Стешка расстегнула ему брюки, ласкала нежными крестьянскими пальчиками низ живота Казарского, шепча с придыханием и без заученного притворства: – Ох, барин… да у тебя весь мужской набор при полном благополучии. И лицом ты пригож. Такого любить не грех… сладкий мой… Она наклонила голову к его паху, но не сводила с него глаз, наблюдая, как он, закатывая глаза, отлетал чуть ли не к праотцам. А он в это время представлял на месте Стешки Камелию, которая так и осталась непознанной, притягивающей загадкой, но которую он намеревался разгадать чего бы это ему ни стоило… Антрепренер выслушал Марго, просьбе не удивился, как не удивлялся всему, что исходило от аристократов: – Извольте, ваше сиятельство, ваша протеже получит в учителя лучшего актера труппы. Как вы желаете: чтобы мадемуазель занималась здесь или?.. – Желательно у меня, – сказала Марго. – Полагаю, поначалу она будет смущаться. Согласитесь ли вы ее проэкзаменовать, когда моя протеже привыкнет? – Безусловно, ваше сиятельство. – В таком случае пришлите актера завтра же утром, – поднялась она. – Всегда рад услужить вашему сиятельству. Он расшаркался, проводил графиню до коляски и помог сесть. Ехать недалеко, посему Марго не подгоняла кучера, обдумывая, кому нанести визит в первую очередь. Ее внимание привлекла немногочисленная толпа в переулке, находившаяся в пассивном ожидании, характерном для зевак. Но среди толпы были и полицейские, это означало одно: что-то произошло. – Стой, – приказала Марго кучеру и приподнялась, желая рассмотреть, что так приковало людей. Завидев знакомую голову в картузе и редкие бакенбарды, Марго сошла на землю и направилась к Зыбину. Протиснувшись сквозь толпу, она остановилась. Ее взгляд приковал к себе мужчина на мостовой. Он лежал на боку у самой стены, по одежде – мещанин, возрастом молод, недурен. Марго припоминала, где видела его, но так и не вспомнила, а вздрогнула от басовитого голоса Виссариона Фомича: – Мое почтение, ваше сиятельство. Она перевела на него рассеянный взгляд: – Что с ним? – Убит-с, – буркнул Зыбин, покосившись на труп, который обыскивал полицейский. Только учтивость заставила его подойти к Марго, он думал: откуда принесло эту светскую куклу? – Народ ходил мимо, полагая, что пьяный спит, а уж дворник за полицией послал. – Кажется, я его где-то видела… – произнесла Марго. – Нету при ем документа, – сказал полицейский, выпрямившись. – В мертвецкую его определите, авось родственники искать будут да опознают, – распорядился Зыбин и вновь обратился к Марго: – Вспомнили, где его видали, ваше сиятельство? – Нет, – качнула она головой. – Виссарион Фомич, вас подвезти? – Премного благодарен-с, – согласился он, не пожелав тратить деньги попусту. Зыбин развалился в коляске, Марго уселась напротив, ждала, что он расскажет подробности, поэтому не сводила с него зеленых глаз. Не дождалась, решила удовлетворить свое любопытство: – Вы говорили, он убит. Чем же, ежели не секрет? – Да секрета нет, – нехотя заговорил Виссарион Фомич, глядя в сторону. – Одна лишь ранка на груди, как у Долгополова. – Неужели? – оживилась Марго. – Убит острым и тонким предметом в сердце? Значит ли это, что его убил тот же человек, что и Долгополова? Он покосился на нее, покривив толстые губы: – Похоже, что так. – И вновь отвернулся. – В таком случае, Виссарион Фомич, надобно узнать, не был ли знаком убитый с Долгополовым. Зыбин с затаенным интересом уставился на Марго, нахмурив брови. Вот уж не думал, что у графиньки под шляпкой еще и умишко присутствует. А она, видя его остолбенение и догадываясь, что он сейчас в замешательстве оттого, что сам не дошел до этого, затараторила, как обычно в минуты волнения: – Коль убитый знавал Долгополова и его тайные дела, то он также имел представление, за что убили Нифонта Устиновича и кто это сделал. А молодого человека убили, чтобы он не указал следствию на убийцу. – Полноте, сударыня. Уж больно просто у вас все. – Отнюдь, – не согласилась Марго. – Он-то теперь ничего вам не скажет, а вот о нем надобно справиться у Долгополовых. Ежели все выйдет, как я думаю, то вы узнаете не только имя убитого, но и с кем он был дружен. Друзья у него были, это без сомнения, он ведь молод, стало быть, доверчив. Полагаю, друзья о нем многое порасскажут. Прасковью Ильиничну не стоит беспокоить, ей нынче несладко. Вы пригласите кого-нибудь из семейства… – Евгения! – вырвалось у Зыбина, это означало, что он принял идею Марго. – Что ж, сударыня, я приглашу его на опознание. – Разрешите ли и мне присутствовать при том? – робко спросила она. – Коль вы, сударыня, стали моим тайным агентом в свете, ваше присутствие на опознании нежелательно, – неожиданно мягко сказал он. Раньше мягкостей за ним Марго не замечала, про себя она торжествовала. Подъехали к участку, Виссарион Фомич тяжело ступил на мостовую, оглянулся: – Благодарю вас. – Смею ли я надеяться, что вы расскажете, как прошло… – Непременно, сударыня, – пообещал он, возвращаясь к обычному своему состоянию – кислому и недовольному. Марго помчалась домой, думая: неплохо бы расположить к себе дундука Зыбина, сделать ему что-нибудь приятное. Племянник Долгополова присел на стул, откинув полы модного пальто, поправил галстук под белоснежным крахмальным воротничком и с беспокойством воззрился на Зыбина: дескать, по какому поводу вы меня пригласили? Виссарион Фомич сделал последние два глотка чая, отставил стакан, крякнул, вытер нос платком и: – Не соблаговолите ли, сударь, посмотреть на одного человека? – Ммм… – Евгений попал в затруднение. – А кто он? – Полагаю, знакомый вашего дядюшки. Однако, сударь, я могу ошибаться, оттого и послал за вами. – Извольте, я погляжу на него. Виссарион Фомич вытеснил зад из кресла, зашаркал к гардеробу и набросил на плечи шинель. Открывая дверь и пропуская Евгения, сказал: |