Книга Тренинг для любовницы, страница 67 – Дарья Калинина

— Чего же ты их не ловил?

— Плотно шли, не подступишься, — не уловив издевки в голосе своей пленницы, сказал парень. — Да еще все с оружием. Сунешься, себе дороже выйдет.

— Трус!

— Не трус я, а благоразумный, — поправил ее парень. — Решил переждать. И ведь правильно решил. Они прочь убежали. А за ними ты появилась. Тебе-то наш Посланец больше всего обрадуется.

— В самом деле?

— Ага! — радостно подтвердил парень. — Сильно большой зуб он на тебя имеет.

Свидание с Посланцем, который к тому же заимел на нее зуб, в планы Леси не входило. То есть не входило до того, как парень произнес:

— Да ты не боись! Подружка твоя тоже у нас. Скучать не придется. Да и, сказать честно, некогда вам будет.

И проговорив это, он ловко зажал одной лапищей Лесе рот, а другой вскинул ее, словно пушинку, себе на плечо. И потопал прочь со своей ношей.

— Пусти! — мычала сквозь стиснутые зубы Леся. — Пусти!

Но вырывалось одно лишь слабенькое мычание. Да еще от неудобной и, прямо сказать, унизительной позы, к голове прилила кровь. И голова снова заболела. Потом Лесю откровенно замутило. Перед глазами снова вспыхнули мушки. И последнее, что она вспомнила, были слова врача из «Скорой помощи»:

«Вам нужен покой и наблюдение врачей. Действие наркотика, которым вас напичкали, не выяснено до конца. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми».

Вот они и наступили, эти самые последствия. Накрыли, можно сказать, бедную Лесю с головой.

Очнулась она от тряски. Для начала принюхалась и прислушалась. Пахло бензином, маслом и старой ветошью. А стучало и гудело, как если бы она ехала в машине. Открыв глаза, Леся убедилась, что слух и обоняние ее не обманули. Она в самом деле была в машине. Лежала, спеленутая по рукам и ногам, на полу легковушки. Рот у нее был заклеен скотчем.

Одним словом, ее везли как самую настоящую пленницу. И это при том, что на улице был белый день. И ехали они по вполне приличной дороге, мимо них то и дело пролетали другие машины. То есть ее похитителя вполне могли остановить, проверить машину и на полном основании задержать. Но почему-то он этого не боялся. Гнал, как ему хотелось. Видимо, нарушал дорожные правила. Но ни разу не был остановлен.

Леся морщилась и молчала. А что ей еще оставалось делать? Ну да, конечно, еще она могла беззвучно ругать саму себя. Чем она с упоением и занялась. Она успела обругать себя всеми известными ей ругательствами, придумать парочку новых, специально для такого случая, и проклясть тот день и час, когда она вообще решила поехать на дачу к этой крыске Ласке. Теперь ловкая Ласка вовсю наслаждается обществом своего Петечки, а у них с Кирой одни сплошные проблемы.

Но в этот момент водитель затормозил. И, повернувшись назад, посмотрел на свою пленницу.

— Ну что? Очнулась? — вполне дружелюбно спросил он у нее. — Пить хочешь?

Пить хотелось так, словно у Леси во рту стояла великая сушь уже лет триста. Вместо ответа Леся энергично закивала головой.

— Я тебе освобожу рот и дам попить, но если только подымешь голос, воды не получишь. И еще в ухо дам за нахальство. Поняла?

Леся закивала еще энергичнее. Так что ей показалось: еще немного — и ее голова просто отвалится. Детина хмыкнул. И отлепил с ее рта скотч.

— Пей, — сунул он ей пластиковую бутылку с минеральной водой.

Девушка принялась жадно глотать живительную влагу. Парень одобрительно посматривал на нее, а потом неожиданно сказал:

— А ты ничего, симпатичная.

Леся едва не поперхнулась. Оторвав глаза от бутылки, она настороженно посмотрела на своего спутника. Что у него на уме? Неужели то самое? Сейчас, в связанном виде, она вряд ли сумеет оказать ему достойное сопротивление.

— Да ты не бойся, — словно прочитав ее мысли, усмехнулся парень. — Не трону я тебя. Я же не насильник.

Последнее утверждение, в связи с замотанными скотчем конечностями, заставило Лесю усомниться в его искренности. Но, вероятно, у парня была какая-то двойная шкала, по которой он мерил свои поступки. То, что происходило до сих пор, относилось к его работе. Он ее выполнял, потому что ему за это заплатили. И не чувствовал при этом ни малейших угрызений совести. М-да, интересная каша варилась в голове у этого парня.

— Ты не думай, мне совсем даже не нравится, что я тебя связанной везу, — неожиданно признался он Лесе. — Хочешь, я тебя освобожу?

— И отпустишь?

— Не-а, отпустить не могу.

— Тогда зачем меня развязывать?

— Поедешь как человек, а не как баран в базарный день со спутанными ногами.

Поехать как человек Леся не отказалась. Она кивнула. И парень тут же сноровисто сорвал с нее весь скотч. И галантно подав руку, препроводил на переднее сиденье.

— Вот так-то будет лучше, — проворчал он, усаживаясь рядом. — А то я прямо весь измучился, на тебя глядючи.

— Очень мило, — с издевкой произнесла Леся. — Ты такой заботливый.

Но парень ее издевки опять же не понял. И смущенно пробубнил:

— Я-то заботливый. Только ты того…

— Чего — того?

— Ну, этого… Если бежать вздумаешь, у меня ведь и пистолет есть.

— Убьешь?

— Не-а. Не убью, но пулю в ногу всажу. Лечить потом придется.

— И сможешь?

Парень искоса глянул на нее:

— Я в Чечне воевал. Сечешь? Скольких положил, теперь уже и не сосчитаю. Так что не сомневайся, рука у меня не дрогнет. Тем более что убивать я тебя не буду. Ты мне даже нравишься.

Это было самое странное признание, какое она слышала в своей жизни. Вообще-то, если говорить честно, парень ей тоже приглянулся. Ах, если бы не эта его странная, мягко говоря, работа. Но не в привычках Леси было упускать рыбку, когда она сама плыла в руки. Работу ведь и поменять можно. Да и не к чему загадывать так далеко вперед. Сейчас у нее задача поважнее. Спасти Киру. Ну и остаться в живых самой.

И вот над этой последней задачей Леся и принялась трудиться изо всех своих сил. Памятуя, что кто владеет информацией, тот владеет всем, девушка задала вопрос:

— Слушай, а как тебя зовут?

— Егор.

— А меня Олеся. Правда, подходит?

— Чего подходит?

— Имена подходят. Егор и Олеся. Звучит?

— Угу.

— Слушай, Егор, а куда мы едем?

— К Посланцу тебя везу. Разбираться с тобой станет.

— Это понятно. А куда везешь-то? Территориально?

— Когда приедем, увидишь.

— А что со мной там сделают?

— Уж точно не приласкают.