Книга Ради любви…, страница 29 – Одри Хэсли

— Мама, я поймал рыбу!

Звук родного голоска вывел Шерил из глубокой задумчивости.

Восседая на плечах отца, малыш находился наверху блаженства, в то время как о Леоноре, с нескрываемым беспокойством поглядывающей на приемного внука, никто бы этого не сказал.

— Вот если я сейчас встану на папины плечи, то могу спрыгнуть мамочке на руки, — провозгласил ребенок и чуть было бесстрашно не выполнил трюк, если бы его намерения не пресекли сильные отцовские руки.

— Мне кажется, это не самая твоя удачная идея, сынок. — Сидни усмехнулся и обменялся с Леонорой понимающими взглядами. — Давай не будем пугать бабушку хотя бы теперь.

— Почему же и теперь не попугать? — проворчала Леонора. — Все равно уж вы оба за этот день успели напугать меня до полусмерти.

Поставив сына на землю, Сидни приобнял женщину за плечи и невинно улыбнулся.

— Леонора, мы же шли на самой малой скорости, какую может развить мой катер, как я и обещал.

— Было так здорово! — с восторгом выдохнул Сидди, бросаясь в объятия Шерил. — Папа гнал так быстро, что катер даже дрожал. А бабушка чуть не выпала за борт, но потом удержалась… Хотя папа все равно бы ее спас.

— Да уж, твой папа знатный спасатель! — Шерил усмехнулась и крепко обняла малыша. — А где же рыба, которую ты поймал?

— Я выбросил ее за борт, а то бы она умерла.

Никого не могло обмануть ворчливое бормотание Леоноры — она явно была довольна и прогулкой, и, главное, Сидни, который без конца шутливо поддразнивал ее. По всему было видно, что Леонора, как и Сидди, обожает его. Уважение к мнению Леоноры заставило Шерил забыть на время об опасениях, вызванных предполагаемыми ею намерениями Сидни. Но только на время, ибо она чувствовала, что с таким трудом обретенное равновесие в любую минуту может быть нарушено.

Сейчас же ее огорчало одно: она существует отдельно от этой счастливой троицы. Нечто, затаенное глубоко в душе, мешает ей присоединиться к ним и быть непринужденной и радостной. Сидди, правда, отчасти помогал преодолеть этот барьер, но все равно это было притворство, надолго ее не хватит. Слишком многое стояло между ней и Сидни, особенно события последних дней, когда невероятное счастье, которое Шерил пережила в совместно проведенную ночь, наутро оказалось фальшивым.

— О чем задумалась, Шерил?

Голос Сидни, неожиданно прозвучавший за спиной, заставил ее вздрогнуть.

— Думаю, не приготовить ли чай… или кофе… Когда тебе надо возвращаться?

— В восемь у меня операция. Но чаю с удовольствием выпил бы.

Теперь она знала, что Сидни предпочитает оперировать рано утром или вечером. Впрочем, подумала Шерил, в операционной, хоть и оснащенной кондиционерами, наверное, бывает жарко и вечером.

Все ее тело напряглось, когда Сидни приблизился и, опершись о раковину, оказался совсем рядом. Когда-то это не смущало Шерил: в иные времена, стоило им остаться наедине, их тотчас притягивало друг к другу — сначала нежностью, а потом и вспыхнувшей страстью.

— Итак, где же вся эта стряпня, которая помешала тебе присоединиться к нам? — спросил он.

В голосе Сидни не было и намека на издевку или насмешку. Он улыбался вполне открыто, и это помогло Шерил немного расслабиться. Во всем его облике было что-то мальчишеское — выцветшие джинсы, футболка — ничего общего с облачением хирурга, которое разительно меняло внешность Сидни.

— Подожди, скоро увидишь, — ответила она. — Будет подан настоящий английский чай.

— Правда? С настоящими ячменными лепешками и кексом с изюмом? — уточнил Сидни, воспроизводя интонации сына, когда тот чем-то бывал страшно доволен.

Шерил лишь кивнула, вдруг почувствовав волнующе знакомое ощущение его близости, всем телом, всей кожей вспомнив восхитительные ласки этих загорелых рук, прикосновения этих длинных красивых пальцев.

— Мои адвокаты не совсем довольны, — резко переменил Сидни тему. — Они…

— Ради Бога! — в отчаянии воскликнула она.

Твердо отвергнув предложение вступить в брак, Шерил меньше всего ожидала, что Сидни не успокоится и пойдет на все, лишь бы она переменила решение и он впоследствии обрел законного наследника. Отказ Шерил не помешал ему и дальше искать пути, которые приведут к желаемому. Теперь вот еще и адвокаты! Он впервые заговорил о них, и Шерил с большим трудом удалось подавить волну паники, грозившую накрыть ее с головой. В первый момент у нее еще была надежда, что ко всему этому можно отнестись как к неудачной шутке. Хотя интересно, ядовито подумала она, что Сидни будет делать, если окажется, что я опять беременна?

— А что касается адвокатов, на твоем месте я бы на них не тратилась. Уж если некому больше оставить фамильные драгоценности Спенсеров, завещай их Сидди.

— Этот путь еще сложнее, гораздо сложнее, чем ты думаешь, — заверил Сидни. — Ведь «фамильные драгоценности», о которых ты говоришь так небрежно, совсем не безделушки. Тебе придется признать тот факт, что я человек омерзительно богатый.

— И это мешает тебе взять лист бумаги и выразить свою волю? — спросила она довольно резко, ибо слова о богатстве пробудили у Шерил воспоминания о далеко не лучших ее днях.

Он хмуро посмотрел на нее.

— Новозеландские законы совсем не то же самое, что австралийские.

— Мне плевать, какая между ними разница. Я уже говорила тебе, и не раз, что не желаю обсуждать этот предмет.

— Шерил…

— Ради Бога, давай оставим это!

— Ну хорошо, хорошо. Я ведь просто зашел узнать, получим ли мы свой чай со сливками и клубничный джем с ячменными лепешками.

Он так улыбнулся, что сердце Шерил забилось быстрее.

— Да, сэр, вы все это непременно получите.

Шерил отвернулась от его пытливого взгляда, дабы скрыть вспыхнувший на щеках румянец, и начала составлять на поднос все необходимое для чайной церемонии.

— А может, нам посоветоваться с Сидди? — спросил Сидни.

Шерил почувствовала, что кровь стынет в жилах.

— О чем это?

— Да о том, нужно ли нам жениться.

— Даже и не думай об этом! — Она гневно повернулась к нему. — И вообще это отвратительно! Невозможно понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно…

— Мама, за что ты ругаешь папу?

Услышав голос сына, Шерил вздрогнула от неожиданности, обернулась и увидела, что Сидди направляется к ним. Она протянула руку, чтобы потрепать малыша по волосам, и натолкнулась на руку Сидни, собравшегося сделать то же самое.

— Он что, плохо себя вел? — озабоченно спросил Сидди.

— Твоя мама так думает, — тихо ответил Сидни. — Но она ошибается. Просто я иногда позволяю себе глупые шутки, которые ей не нравятся. — Он выразительно взглянул на Шерил. — Так что поверь, дорогая, это была лишь глупая шутка.