Книга Женская решимость, страница 13 – Мэгги Эмерсон

Линда повела плечом.

— Мисс Давенпорт очень мила. Правда, волосы у нее крашеные.

— Линда!..

— Ты пропустил поворот, — заметила она невозмутимо.

Рэндалл развернул автомобиль — если бы сейчас было не четыре часа ночи, такой крутой вираж окончился бы автокатастрофой. Они мчались с бешеной скоростью, с трудом вписываясь в повороты. Наконец машина резко затормозила у подъезда Линды.

— Я собирался провести этот вечер с тобой, — заметил Рэндалл сдавленно.

— Да? Тогда ты очень удачно это скрывал! — Линда гневно сощурилась.

Если бы не Клод Флеранс, ей пришлось бы весь вечер провести в одиночестве, стоя в уголке и чувствуя себя серой мышкой среди ослепительной публики. И теперь Рэндалл еще смеет ее попрекать!.. Тот повернулся, тяжело схватил девушку за плечи.

— Ты собираешься еще встречаться с этим Флерансом?

Пытаясь сбросить его ладони, Линда дернула плечами.

— Мне кажется, это вовсе не твое дело.

Она открыла дверцу автомобиля. Раз уж не нашлось кавалера, который бы сделал это за нее.

Рэндалл двигался с поразительной для столь крупного мужчины быстротой. Пока Линда шла к подъезду, он успел выскочить из автомобиля и ворвался в лифт вслед за ней. Она развернулась — и оказалась лицом к лицу с ним.

— Это мое дело, Линда. Отвечай: собираешься ли ты с ним встречаться?

Глаза Линды гневно сверкнули.

— Тебе не кажется, что это мне решать? — Конечно же она не собиралась больше видеться с Флерансом. Через неделю тот улетал во Францию, а до того предлагал ей поужинать вместе, но Линда отказалась. Клод ее совершенно не привлекал. С ним было приятно провести вечер, не более того. — Прости, Рэндалл, но мне пора. — Выйдя из лифта, она вставила ключ в дверной замок, нарочито не обернувшись к нему.

— Нет, ты не уйдешь! — яростно выплюнул Рэндалл и нажал плечом на дверь, не давая Линде закрыть ее.

Через секунду он уже вихрем ворвался в гостиную. Линда вошла за ним следом, вся так и кипя от негодования. Рэндалл схватил ее за руку и едва ли не силой усадил рядом с собой на кушетку. Она почему-то не могла противиться. К тому же слишком устала, чтобы продолжать спор.

— Послушай, Рэндалл, уже очень поздно…

— Тебе так не казалось какой-нибудь час назад, когда ты общалась с месье Флерансом.

Темные глаза его так и впивались Линде в лицо. Она широко распахнула ресницы.

— Он составил мне компанию, только и всего! От тебя я не дождалась и этого.

— Не пытайся свалить все на меня, — прорычал Рэндалл, сильно сжимая ее руку. — Стоило мне отойти на пять минут поговорить по деловым вопросам, как ты уже забилась в уголок на пару с этим французским кривлякой!

— Я?! — Линда дала выход своему гневу, уже не пытаясь говорить спокойно. — Да эта Давенпорт — просто крашеная старуха! А ты… ты…

— Что — я? — переспросил Рэндалл с вызовом, еще ближе придвигаясь к ней.

Но Линда уже дошла до той степени гнева, чтобы не обращать внимания на предостережение в его голосе. Она возлагала на этот вечер такие надежды — и кто, как не Рэндалл Найтли, обратил их во прах?

— Ты — просто неразборчивый Казанова!

— Неразборчивый? — Рэндалл на миг задохнулся, потом его лицо покрылось смуглым румянцем. — Если так, то ты… просто дешевая кокетка!

Какое-то время они мерялись взглядами, не находя слов. Неожиданно Рэндалл застонал, будто от боли; он отпустил белые, слипшиеся пальцы Линды и провел дрогнувшей рукой по ее щеке. Потом по шее… По плечу…

— О, Линда, черт подери! — выдохнул он, закусывая губы, а руки его уже притягивали девушку к себе, гладили по спине. Дыхание Линды участилось, физическая близость Рэндалла наполнила все ее тело огнем. — О, Линда… — простонал он еще раз — до того, как губы их встретились.

Не было прелюдии к любовной близости. Страсть мгновенно наполнила их обоих, это было какое-то всепожирающее пламя. Линда не помнила, кто кого раздевал. Когда они оказались оба на полу, обнаженные, слившиеся в жарком объятии, мир превратился в сплошные радуги и вспышки. Она потеряла способность рассуждать, чувствовала горячую наготу сильного мужского тела, нежные руки Рэндалла, находящие по наитию самые отзывчивые к ласке места.

Ковер слегка покалывал ей спину, а Рэндалл сверху был горячим и тяжелым. Он обхватил губами сначала один, потом другой ее затвердевший от напряжения сосок, она застонала от наслаждения и выгнулась под ним, прерывисто дыша. Тело ее просило, молило о последнем, большем наслаждении. Она просто разрывалась изнутри от сладкого жара — и этот жар прорвался наружу, когда Рэндалл рывком вошел в нее, проникая все глубже и глубже, открывая все новые высоты восторга. Она закричала — и ее крик смешался со стоном Рэндалла, вместе с ней вознесшимся на пик наслаждения…

…Он сказал: «Мой ребенок». Да, Линда носила ребенка Рэндалла. Но этот ребенок был зачат во гневе, а не в любви, это гнев толкнул их в объятия друг другу. Только гнев она прочла в темных глазах Рэндалла, когда он приподнялся на руках, чтобы взглянуть ей в лицо. Взгляд его был туманным, словно он глядел не на нее, Линду, а еще на кого-то.

Дрожь внезапного понимания пронизала все ее существо. Господи, это не с ней он занимался любовью, не ее видел перед собой! Не ее, а… Боже мой!

Линда уперлась руками в его грудь, отталкивая, отстраняя этого человека от себя. Вырвавшись из его объятий, она схватила свое смятое платье, валявшееся неподалеку, натянула его прямо на обнаженное тело. Щеки ее горели, дыхание прерывалось.

— Уходи, Рэндалл.

Он смотрел на нее, еще не понимая, еще не видя, кто перед ним.

— Я…

— Просто уходи, Рэндалл, — повторила Линда, отворачиваясь, чтобы он не увидел слез у нее на глазах. — Пожалуйста, Сейчас же.

Он с трудом сглотнул, поднялся и начал собирать свою разбросанную по полу одежду. Вид у него был до крайности несчастный и потерянный.

— Я… я даже не знаю, что сказать…

Губы Линды скривились в подобии улыбки.

— Тогда не говори ничего. Просто уйди.

Все, что он мог сказать, только добавило бы ей соли на рану. Если это еще было возможно…

Рэндалл помотал головой.

— Я не знаю, как это могло случиться! Мы сидели и кричали друг на друга, а потом я вдруг совсем потерял голову, и вот… Прости меня, Линда. Мне очень жаль.

Пожалуй, Линде было жаль еще больше. Тот, кого она любила, всего лишь воспользовался ею как заменой — заменой той единственной женщины, которую он любил, и кого более не было среди живых… Женщине, на которую Линда была так похожа. Ее собственной матери.

Линда знала это так ясно, как если бы Рэндалл прямо сказал ей. И еще она знала, что никогда ему этого не простит.