Книга Возвращение блудного бумеранга, страница 55 – Дарья Калинина

— Никогда не прощу себе! — вдруг воскликнула одна из женщин, прервав рассказчицу на полуслове. — Никогда.

— Будет тебе, Нино!

— Ты хотела как лучше!

— Хотела! — кивнула женщина. — А что получилось?

Подруг осенило. Вот она! Та самая Нино, о которой говорила мама Тамары. Женщина, которая помогла тете Изольде с усыновлением Сандрика.

Тетя Нино не стала отрицать своей причастности к этому делу.

— Да, моя вина! — воскликнула она.

И две другие старушки немедленно заголосили:

— Не виновата ты!

— Твоей вины нету.

— Нет, есть! Ведь я уговорила Изольду на этот шаг! Значит, я и виновата!

— Ты не могла знать, что получится.

Но тетя Нино была безутешна. Когда-то это была очень красивая, видная женщина. Еще и сейчас ее увядшая красота бросалась в глаза. Она не постарела и не подурнела подобно многим южным женщинам, чьи молодость и прелесть, увы, так скоротечны.

Тетю Нино время пощадило. Она словно высохла и подкоптилась от времени. Но прежние черты просматривались во всем ее облике.

— А вы в то время работали в детском доме? — спросила у нее Кира.

— В детском саду, — поправила ее тетя Нино.

— И там вы нашли Сандрика?

— Нет, с чего вы взяли?

Кира слегка смутилась.

— Ну, мы слышали… нам рассказывали… Рассказывали, что это вы помогли тете Изольде с усыновлением Сандрика.

— Я ей подала эту идею. Вот за что я себя казню! Но ребенка Изольда брала не в детском доме.

— Нет?

— Конечно нет! — пренебрежительно произнесла тетя Нино. — В детском доме нет никакой гарантии, что родители ребенка — приличные люди.

На взгляд подруг, ни один приличный человек, а тем более женщина, не отдаст свое дитя в чужие руки. Но тетя Нино, похоже, считала, что ситуации бывают разные.

— Изольда нашла девушку из очень приличной семьи, — принялась объяснять она подругам. — Случайно нашла. Верней, не случайно. Конечно, ей помог в этом высший промысел. То есть это тогда я так считала. А потом-то поняла, это были козни сатаны. Вот что это было такое!

И выплеснув свое негодование, тетя Нино продолжила уже гораздо спокойней:

— Теперь, когда Изольда и Сандрик… оба умерли, я могу поведать вам историю усыновления Сандрика. Впрочем, Изольда никогда и не делала из этого особой тайны. С шестнадцати лет Сандрик точно знал, что он не ее родной сын. Изольда думала, что это заставит парня усовеститься. Но он стал только хуже!

Тетя Нино снова разволновалась.

— Представляете, Сандрик упрекал Изольду в том, что она ему не родная мать. Так и говорил, ах, ты не моя родная мать, так чего я буду тебя слушаться? Такой негодяй! Такой негодяй! Совершенно не желал понимать, что не родному человеку за воспитание, уход и ласку нужно быть благодарным втрое больше. Но он не желал ничего понимать! Ему просто нравилось изводить бедную Изольду!

— Нино, — перебила ее подруга. — Не увлекайся. Рассказывай по существу, девочки истомились.

И тетя Нино начала снова:

— Эта семья, где Изольда взяла Сандрика, была нашими общими друзьями. Тогда я не знала, кто они такие. Но потом Изольда открыла мне эту тайну. И я вам скажу, они очень, очень приличные люди. Даже не представляю, как такое могло случиться, что та девушка — их дочь, что она оказалась беременна, да еще без мужа, да еще непонятно от кого. Но как бы там ни было, единственный человек, кому она доверилась в своей беде, была Изольда.

Тетя Изольда увезла перепуганную и растерявшуюся девушку в свой загородный дом. Устроила ее там со всеми удобствами. И помогла выносить ребенка, взяв с юной матери обещание, что та отдаст ребенка ей. Молодая мать была только рада избавиться от дитяти. Младенец был ей совсем не нужен. Если бы эту историю удалось замять, то у нее еще оставался шанс выйти замуж. Про операции по восстановлению девичьей невинности слышали уже и тогда.

Поэтому девушка с радостью согласилась на предложение тети Изольды. Она родила мальчика. Некоторое время кормила его. А по истечении полугода вернулась к своим родным.

— Всем своим друзьям эти люди сказали, что дочь уезжала поступать в институт. Потом сказали, что поступила, но слабое здоровье не позволило ей учиться. Так что теперь она вернулась домой и скоро выйдет замуж.

— И она вышла?

— Да. Но супружеская жизнь у нее не сложилась.

— Почему?

— Знаете, бывают такие яблоки, которые с виду вроде бы и красивые, и гладкие, и налитые. А надкусишь — и видишь, что плод негодный, червивый.

Воспитанная родителями в строгих правилах, выйдя замуж, девушка пристрастилась к ресторанам и прочим развлечениям. Постепенно стала прикладываться к рюмке. И вот уж поистине удивительный случай для страны, где даже не было вытрезвителей, не смогла справиться со своей тягой к спиртному.

— Не скажу, что она совсем уж спилась. Я видела ее несколько раз. Но она… Как бы это сказать, зациклилась на самой себе. Больше ее в этом мире ничего и никто не интересовал. А так как сама по себе она была личностью заурядной, то и внутренний мир ее оказался скудным и ничтожным.

— И Сандрик знал, кто его мать?

— Да. Изольда открыла ему эту тайну. Мать Сандрика к тому времени уже похоронила своего мужа. Жила одна. Так что Изольда не выдала ничьей тайны.

— И Сандрик навестил свою мать?

— Он торжественно объявил Изольде, что уходит жить к своей настоящей матери, у которой Изольда отняла его обманом, опутав ложью попавшую в беду девушку.

— И что?

— Да ничего! Долго он со своей родной мамочкой не ужился. Почему? А очень просто. Та требовала, чтобы сын заботился о ней. А Сандрик не был готов к тому, чтобы заботиться о ком-то, кроме самого себя.

— Приемная мать не научила его этому?

Тетя Нино усмехнулась:

— Не знаю, как можно научить такой вещи. Это в человеке либо есть, либо нет. В Сандрике и в его родной матери не было желания позаботиться о ближних, проникнуться их интересами и тревогами. Каждый из них жил в своем собственном мирке.

Одним словом, Сандрик разочаровался в родной мамуле и вернулся к своей приемной матери, умоляя о прощении.

— Он поклялся, что все понял, осознал, уразумел наконец, как много дала ему Изольда и каким ничтожеством оказалась его собственная мать.

— Так и сказал?

— Сандрик вообще был склонен к максимализму.

— И что было дальше?

— А дальше все пошло и поехало по-прежнему. Сандрик исправился только на словах. Да и то ненадолго. А уже через некоторое время он снова принялся издеваться над своей приемной матерью. Не работал. Таскал из дома разные мелочи. Воровал, где мог. Так и шло, пока Изольда его не выгнала. Окончательно и бесповоротно. Изольда вообще была человек действия. Терпела долго, но если уж что-то решала, то не миндальничала. Выгнала и прости-прощай!