Книга Земля мертвецов, страница 27 – Роберт Райан

– Мне зайти с вами?

– Лучше подождите в машине, миссис Грегсон, –  холодно отозвался он.

Они впервые заговорили после ее резкого отзыва о бывшем коллеге Ватсона. Миссис Грегсон всего лишь сыграла роль адвоката дьявола, но для Ватсона это равнялось публичному очернению королевской особы.

– Как скажете.

Отдав честь часовому и проделав обычный цирковой номер с прыжками через кольца, которые под разными углами держали неправдоподобно юные адъютанты, Ватсон попал в дальнюю часть здания, где прежде располагался бальный зал. В приемной и гардеробе сидел безупречно одетый, но угрюмый капитан, признавший, что да, ему доложили о срочной надобности майора увидеться с генерал-лейтенантом Фиппсом, но майор, может быть, слышал, что генерал занят…

Между тем генерал за белой с позолотой дверью был занят тем, что пытался прервать тираду другого офицера. Тот сопровождал свою речь ударами кулака по столу и рычал басом, наводя на мысль, что в зале заперта крупная кошка – лев или пантера.

– Я готов подождать, –  ответил адъютанту Ватсон.

Тот кивнул на мягкое кресло, изукрашенное так, что место ему было скорее в будуаре.

– Я постою, –  ответил Ватсон.

Дверь в зал распахнулась неожиданно для обоих, и Ватсону на миг почудилось, что относительно зверя он не ошибся – вырвавшийся в приемную офицер фыркал и пыхтел, как разъяренный бык. Секунду спустя майор узнал воинственного офицера и выступил вперед:

– Сэр.

Пара прищуренных глаз обратилась на него, не узнавая, и офицер набросился на адъютанта:

– Где этот проклятый Хоквилл-Смит?

– В столовой, я полагаю, –  ровным голосом ответил капитан.

– Сэр… – повторил Ватсон, но полковник уже удалялся по коридору на поиски Хоквилл-Смита, которого явно ждали неприятности.

Адъютант взялся за телефон, тихо проговорил в трубку несколько слов и посмотрел на Ватсона:

– Теперь вы можете войти, сэр.

Фиппс, подтянутый, осанистый мужчина лет пятидесяти с небольшим, стоял у окна, на котором не было шторы, в светлом и просторном в сравнении с другими помещениями зале. Смотрел генерал на главную подъездную дорогу, уходившую через каменные ворота на шоссе к Плогстеерту, за окрестные леса. Вид обманывал зрителя, притворяясь обычным сельским пейзажем.

Зал был превращен в рабочий кабинет: в него поставили стеллажи, установили школьную доску и внесли массивный письменный стол, на котором разложили карты и бумаги. У одной стены выделялся бар для коктейлей с откинутой крышкой – на ней красовались пузатые коньячные рюмки и хрустальные графины. Столик в стиле Людовика Четырнадцатого украшали бронзовые часы с золотыми херувимами и ваза с живыми цветами.

– Майор Ватсон? – Фиппс обернулся. –  Входите, прошу вас. Закройте дверь, а то как бы он не вернулся.

– Это был не?.. –  Ватсон не поверил собственным глазам.

– Разумеется. Кто еще мог говорить с командующим в таком тоне? Не понимаю, с какой стати французы дали ему этот пост. Вероятно, вопреки возражениям Хейга. –  Фиппс не столько обращался к Ватсону, сколько думал вслух. –  Ему приходится восстанавливать репутацию, вот он и безумствует. –  Фиппс взял себя в руки. –  Не хотите ли чаю, майор?

– Нет, благодарю вас, сэр.

– Чего-нибудь покрепче? – Генерал указал на бар.

– Нет, спасибо. Не стану отнимать у вас много времени.

– О, не стесняйтесь. Должен сказать, майор, я большой поклонник ваших трудов. В Южной Африке они меня очень поддерживали. В офицерском клубе журналы с вашими рассказами рвали на части.

– Благодарю. –  Ватсон вдруг догадался, что допуск к командующему, ветерану бурской войны, ему обеспечили не военные или медицинские заслуги, а скромная писательская известность. Оставалось надеяться, что здесь его не станут расспрашивать о тех приключениях, что не попали в печать.

Впрочем, Фиппс уже сел за свой стол и пригласил майора занять место напротив. Ватсон же поставил на стол саквояж и достал из него аккуратный матерчатый сверток.

– Это осколки, извлеченные из тела раненого на Восточно-английском эвакопункте. Ему снесло бо€льшую часть лица.

Ватсон развернул холст, открыв кучку осколков, которые по его просьбе сохранили после извлечения из челюсти Корнелиуса Ловата.

– Шрапнель? – Фиппс разгладил пальцем один ус. –  Ну это не новость.

– Понюхайте.

– Прошу прощения?

Настольные часы пробили четверть.

– Понюхайте их, сэр. Запах за сутки выветрился, но хороший нос его уловит. Подозреваю, что у вас неплохое обоняние.

– Почему бы это? – насупился Фиппс.

– Набор сосудов в вашем баре выдает в вас человека, наслаждающегося ароматами хорошего бренди и портвейна. Также цветы, которые, полагаю, непросто достать в это время года, указывают на человека с обостренной чувствительностью.

Фиппс расплылся в улыбке и погрозил Ватсону пальцем.

– А, теперь понимаю. Старая добрая дедукция!

«Сцена из глупого водевиля», –  подумал Ватсон, но кивнул с умным видом. Кто станет опровергать подобную лесть, даже если в ней ни капли правды и обоняние у него как у земляного червя? Фиппс поднял тряпицу, поднес к носу и глубоко вдохнул. Ватсон наблюдал смену эмоций на его лице. Спустя долгую минуту генерал отложил холст:

– Это… лук? Чуть лучше, чем у земляного червя, но нет, не как у легавой.

– Очень верно, хотя вы, вероятно, уловили и нотки жженого чеснока.

– Конечно-конечно. –  Фиппс хлопнул себя по лбу. И, выждав немного, спросил: – А это значит?..

– Жидкость Каде. Полагаю, что в пуле содержалось некоторое количество жидкости Каде – возможно, в сердечнике из гремучей ртути.

– В винтовочной пуле?

– Да. Необычайно смертоносной. –  Ватсон подробно описал характер ранения.

– Обычная высокоскоростная пуля тоже может причинить подобные повреждения. Но здесь, видимо, дело другого порядка. А этот несчастный Ловат?..

– Умер. Я должен был сразу понять, что его не спасти. Зловонная жидкость Каде, называя ее полным именем, обеспечивает гибель раненого, даже если он пережил бы пулевое ранение. И все это – нарушение Гаагской конвенции.

– Вы сталкивались с этим веществом раньше?

– Дважды. Не в снарядах, а во взрывных устройствах, предназначенных для внесения смуты. Один раз его использовал архивариус из Латвии, в другой, как ни больно о том упоминать, это была акция суфражеток.