Онлайн книга «Печенька, или История Красавицы»
|
Я взяла трубку, а мама встала рядом. – Алло? Это Красавица, – сказала я, все еще не совсем поверив Майку. – Добрый день, Красавица! – сказал в трубке женский голос. – Меня зовут Джулз Латимер, я помощник режиссера. Ты знаешь нашу передачу «Теле-ящик»? Я тут смотрела разные новостные сюжеты и увидела кусочек про тебя на Сихейвенской ярмарке. Значит, ты сама испекла это замечательное печенье? – Вообще-то, его печет мама. Я помогаю только, когда заказов очень много. – А логотип с кроликом ты нарисовала? – Логотип? А, наклейку на пакетиках. Да, это я. – Мы бы очень хотели пригласить тебя на нашу передачу. Ты могла бы показать ведущим, Саймону и Миранде, как пекут печенье? Выступить по телевизору?! Ой, это же, наверное, очень страшно! Тысячи детей будут смотреть на меня – Красавицу-Уродину. Будут хихикать, сидя перед экраном, и говорить обо мне гадости… – Большое спасибо, нет, – сказала я. – Что? – вскрикнула мама. – Красавица, ты соображаешь, что говоришь? Конечно, ты хочешь участвовать в передаче! Мама вырвала у меня трубку. – Алло, это Диллис Печенинг, мама Красавицы! По-моему, она немножко растерялась от неожиданности. Я уверена, что она захочет выступить. «Теле-ящик» – ее вторая любимая передача. Было слышно, как Джулз засмеялась и что-то спросила. Мама ответила: – Самая любимая – «Кроличий домик». Она без ума от Сэма и Лили. – Мам, прекрати! Подумают, что мне два года! – зашипела я. Но мама не обратила внимания. – Поэтому она и нарисовала такого чудесного белого кролика для нашего печенья. Это в честь Лили. Мама еще немножко послушала голос в трубке, а потом засмеялась. – Да, да! Хорошо, а когда вы будете записывать передачу? Завтра?! – Мама, я не поеду! Я попыталась отнять у нее трубку, но мама подняла ее повыше. – Можно узнать точный адрес? Это в Лондоне? Боюсь, я не очень хорошо знаю Лондон. Я смогу припарковать машину возле телестудии или лучше ехать поездом? Вы пришлете за нами машину?! Сюда, в Кроличью бухту? Ну, прекрасно! Наш адрес: улица Первоцвет, дом номер девятнадцать, коттедж «Лилии». В девять? Мы будем готовы! Мама повесила трубку и бросилась меня обнимать. Я стояла как каменная. – Ты, может, и будешь готова, а я не поеду, – сказала я. – Ах, Красавица, не глупи! – Потому и не хочу – чтобы не выглядеть глупо в телевизоре. – Ты не будешь выглядеть глупо! В новостях ты выглядела отлично и так естественно! – Ага, потому что не знала, что меня снимают. А на передачу я не пойду. Там будет ужасно. – Там будет замечательно! Тебе понравится, особенно когда узнаешь, что они для тебя приготовили. Я бы тебе рассказала, но они хотят, чтобы был сюрприз, – сказала мама. – Знаю я, что они хотят: чтобы я научила Саймона и Миранду печь печенье. Саймон – это такой толстый развеселый дядька, постоянно орет во все горло, а Миранда – стройная, красивая и очень шустрая. Не могу я с ними печенье печь! Ни за что не поеду. – Но послушай… – Ты совсем как папа! – заорала я. – Он тоже меня все время заставлял делать то, что я не хочу. Мама, пожалуйста, хоть ты не начинай! Ну прости, я не такая хорошенькая самоуверенная девочка, которая отлично смотрится в телевизоре. Я не умею выступать! Ты меня, видно, совсем не понимаешь. Ты никудышная мама! Мама так и вздрогнула. На глазах у нее заблестели слезы. Она убежала наверх, не оглядываясь. Когда Майк зашел в гостиную, я злобно пинала плинтус. – Опять мышиные норки ищешь? – спросил Майк. – Полегче, а то краску обобьешь. Да и новым бутсам это не на пользу. – Извини, – промямлила я. – Ничего страшного, детеныш. Может, перед мамой тоже извинишься? Кажется, ты на нее накричала… А я сейчас на лестнице прислушался – по-моему, мама плачет. – А что я сделала? Я просто не хочу выступать в «Теле-ящике». – Что это за передача, кстати? Название знакомое, но я ее не смотрел ни разу. – Ну, там двое ведущих, и они приглашают разных детей выступать. Петь, плясать и так далее. В старой школе все девчонки мечтали туда попасть. Особенно Скай. – Та, которая больше всех тебя обижала? А ты не хочешь утереть ей нос – взять и выступить в этой злосчастной передаче? – Так я же там опозорюсь! Все будут надо мной смеяться. – С чего ты взяла? – Я просто не могу, когда на меня все смотрят. Объявят мое дурацкое имя, и все дети перед телевизорами скажут: «Ничего себе Красавица нашлась». – Разве в здешней школе такое говорили? – довольно резко спросил Майк. – Помнишь, ты была совершенно уверена, что тебя все будут дразнить и обижать? А что вышло? Он ждал ответа. Я молчала, переминаясь с ноги на ногу. Майк приставил руку к уху, чтобы лучше слышать. – Ну да, в новой школе ко мне хорошо относятся, – сказала я наконец. – Кроме Тоби и Бена. Но даже они недавно угостили меня гадостной самодельной карамелью, которая зубы склеивает, так что рот не открыть. Надеялись, я их за это угощу кроличьим печеньем. – Значит, насчет этой школы ты была не права? – дожимал Майк. – Не права, признаю. – Так, может, ты и насчет передачи не совсем права? Будешь там сверкать, как маленькая кинозвездочка. – Не буду! – Будешь. А если даже застесняешься и ни слова не сумеешь сказать, что такого? По крайней мере, хоть попробуешь! И заодно разрекламируешь мамино печенье. Люди платят за рекламу на телевидении огромные деньги! А ты сможешь бесплатно всем рассказать про мамино печенье, да еще и в самой популярной детской передаче. Представляешь, как это важно для вас обеих? Дилли смогла бы расширить производство, нанять помощниц. В Кроличьей бухте полно молодых мам, они будут рады немножко подработать. Может, ваше печенье начнет продаваться по всей стране в больших супермаркетах – «Фортнум и Мейсон», «Харродс», «Селфридж»… Я даже рот раскрыла. – Такое правда может быть? – Ну, возможно, я несколько увлекся. Не знаю, захочет ли Дилли настолько увеличить оборот. Но для нее все это очень серьезно. Она наконец-то хоть немного поверила в себя. Ты можешь ею гордиться. – Я горжусь! – Значит, ты понимаешь, как много это для нее значит. Хотя ты значишь больше, чем любимое дело. Она старается ради тебя – а что ты ей сейчас кричала? – Я сказала, что она никудышная мама… – Голос меня не слушался. – Ты правда так думаешь? |