Книга Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима (сборник), страница 38 – Патриция Вентворт

В дверь постучали. Лэм сказал: «Войдите!» – и в кабинет вошла миссис Мэнипл, величественная в почти зримом ореоле пятидесятилетней с лишним службы. Голову она держала высоко, выражение лица было спокойным, облик горделивым, решительным. Она приблизилась к дальнему торцу письменного стола и остановилась. Старший инспектор оказался справа от нее, сержант Эббот слева, мисс Сильвер прямо перед ней. В том, как миссис Мэнипл вошла, ощущалось дело первостепенной важности. Все молчали, пока она не заговорила. Положив руки на край стола, Мэнни сказала:

– Я должна кое о чем сообщить.

Лэм повернулся к ней всем корпусом и спросил:

– Вы кухарка, так ведь, миссис Мэнипл?

– Да.

Фрэнк Эббот поднялся и принес ей стул.

– Садитесь, пожалуйста.

Мэнни оценивающе посмотрела на него и отозвалась:

– Нет, благодарю вас, сэр.

Сержант Эббот был смущен впервые в жизни. Покраснев, он вернулся к своему месту и принялся писать в блокноте.

Старший инспектор угрюмо взглянул на пожилую женщину, приберегшую обращение «сэр» для его подчиненного. Лэм понимал, что это значит, не хуже нее, и почувствовал к ней какое-то уважение. И мысленно отметил, что нельзя позволять юному Фрэнку возомнить о себе. Произнес:

– Вижу, миссис Мэнипл, вам есть что сказать. Будьте добры, говорите.

Мэнни стояла, гордо выпрямившись.

– Для этого и пришла. Незадолго до смерти миссис Леттер несколько раз рвало. Я пришла сказать вам – эти приступы были вызваны тем, что я добавляла ей в кофе.

Наступила краткая, напряженная тишина. Мисс Сильвер ненадолго перестала вязать и обратила на нее пристальный взгляд.

Лэм произнес:

– Если это признание, должен предупредить вас: все, что вы скажете, может быть записано и использовано как показание.

Ни в лице, ни в голосе миссис Мэнипл ничего не изменилось.

– Я не возражаю против записывания – иначе я не была бы здесь. И я не говорю, от чего умерла миссис Леттер, говорю только о тех приступах рвоты, что у нее были – от ипекакуаны. Я добавляла ее, главным образом, ей в кофе, но один раз добавила во фруктовый салат.

Лэм подался вперед.

– Что побудило вас это делать?

Ответ прозвучал кратко и сурово:

– Наказывала ее.

– За что вы хотели ее наказать?

– За то, что причиняла всем, с кем сталкивалась.

– Например?

– Долго рассказывать.

– Ничего. Скажите, почему вы решили, что она заслуживает наказания.

Миссис Мэнипл нахмурилась.

– Ну, ладно. Постараюсь как можно короче. Во-первых, за то, что она сделала миссис Марш.

– Вы говорите о молодой женщине, Глэдис Марш, что была кем-то вроде служанки у миссис Леттер?

– Нет. Говорю о ее свекрови, Лиззи Марш, моей двоюродной сестре, которую эта Глэдис отправила в работный дом. Пусть его сейчас называют «приют для инвалидов», но на самом деле это работный дом. И миссис Леттер поддержала ее. Глэдис не посмела бы сделать это, да и Джо Марш не позволил бы ей, если бы миссис Леттер ее не поддержала и не наговорила бы мистеру Джимми всякой лжи.

– И вы из-за этого клали ипекакуану ей в кофе.

– Не только. За это и за другое. Мисс Элли – миссис Стрит – она заставляла работать до полусмерти, как ни одна служанка не работала, а когда Элли совсем выбилась из сил, принялась выгонять ее из дома, не позволила ей взять в дом мужа, мистера Ронни, и ухаживать здесь за ним. То же самое с мисс Минни – она живет здесь с тех пор, как умер старый доктор. Извела ее работой, а потом пусть убирается – миссис Леттер все равно было, жива она или нет. И опять наврала мистеру Джимми, внушила ему, что мисс Минни хочет съехать. Вот почему я это делала. Может, и не следовало так, но я делала поэтому. И только чтобы наказать ее – такую каплю ипекакуаны дают ребенку, который что-то не то проглотил. И вреда никакого. Вот что я пришла сказать.

Миссис Мэнипл убрала руки со стола и повернулась, чтобы уйти.

Лэм остановил ее:

– Знаете, этого недостаточно. Полагаю, вам лучше сесть.

Мэнни вернулась в прежнее положение.

– Вполне могу и постоять.

– Что ж, как хотите. Я хочу задать вам несколько вопросов. Если не захотите, можете не отвечать.

– Скажу, когда услышу их.

– Ну, начнем с простого. Давно вы здесь работаете?

Она с гордостью ответила:

– На Рождество будет пятьдесят три года.

– Не увольнялись, чтобы выйти замуж?

Миссис Мэнипл стояла очень прямо.

– Я не замужем. «Миссис» подобает женщине, когда ей исполнится пятьдесят на такой работе.

– Понятно. Вы очень преданы этой семье, так ведь?

– Кто не был бы предан после пятидесяти лет?

– Очень привязаны к мистеру Джимми, как вы его называете?

Мэнни ответила:

– Я видела, как его крестили. – И добавила: – Кто угодно привязался бы к мистеру Джимми – он добр ко всем. Во всей округе не найдешь человека, который не любил бы мистера Джимми.

Лэм сменил позу и вытянул руку поперек стола.

– А теперь расскажите, пожалуйста, о тех случаях, когда клали ипекак в кофе миссис Леттер. Когда начали?

Он обратил внимание, что миссис Мэнипл ответила, не задумываясь:

– Это было в тот вечер, когда приехали мисс Джулия и мистер Энтони. Они два года сюда не приезжали, и я подумала: «Ладно, они проведут этот вечер, как раньше, когда миссис Леттер здесь еще не и не пахло». Однако она была в своем репертуаре: заставляла мисс Элли, которая с ног валилась от усталости, переставлять цветы в вазе – и та переставила их превосходно. И я подумала: «Нет, дамочка, не выйдет у вас!» Я знала, как это будет – мисс Элли и мисс Джулия не получат ни минутки покоя для разговора с мистером Джимми и мистером Энтони. Знаете, миссис Леттер терпеть не могла, когда обращали внимание на кого-то, кроме нее, поэтому я положила ипекак ей в кофе по-турецки – только она пила эту гадость. Ее вырвало, и она притихла, как я и думала.

Фрэнк Эббот перевернул страницу и продолжал писать. Лэм сказал:

– Так, это было в первый раз. Когда вы сделали это снова?

– На другой день, за обедом. Был подан фруктовый салат в отдельных салатницах, заправленный сливками. Миссис Леттер не ела сливок, поэтому одна салатница оставалась без них. Я положила ипекак туда.

– А потом?

– Один раз, когда мистер Джимми был в Девоншире по делам мисс Элизы Рейвен, и еще раз после его возвращения – кажется, в прошлый вторник. Потом в субботу мистер Джимми вернулся из Лондона и велел приготовить две чашки кофе по-турецки. Он сказал, что будет пить его всякий раз вместе с миссис Леттер. Тогда я перестала.