Онлайн книга «Запретное желание»
– В самом деле? – мягко перебил Эмму отец. – Он действительно посторонний? Он не доверял ей настолько, чтобы сказать правду. – Поверить не могу. Ты продал свой бизнес, несмотря на то, что не хотел этого. Ты хотя бы понимаешь, насколько я… разочарована? – В самом деле? Ты хочешь знать, что такое «разочарование»? – Доктор поднялся из-за стола. – Разочарование – это когда в одночасье лишаешься средств к существованию. Или когда наблюдаешь за тем, как твой ребенок выбирает неправильное окружение, высасывающее из него жизнь и радость, сердце и душу. И все это происходит на расстоянии трех тысяч миль, так что ты не можешь помочь. Вот что такое «разочарование». Снедаемая чувством вины, Эмма покачала головой. – Я должна уехать. – Эмма, подожди. Она отвернулась, не в силах сдержать слезы. – Мне жаль, пап. Ужасно жаль, что ты продал клинику, хотя вовсе не хотел этого. Ужасно жаль, что ты решил сказать правду Стоуну, поскольку не мог сказать ее мне. – Не уезжай, Эмма. – Ничего не поделаешь. Я никогда не собиралась оставаться. Никогда. Думала, ты это знаешь. – Да. Я знал. – Пожилой доктор вздохнул. – Я просто не хотел, чтобы ты уезжала. Ти Джей и Стоун сопровождали группу на Рокбаунд-Саммит. Когда же они вернулись, грязные и измученные, Стоун собирался дома принять душ, а потом отправиться к Эмме, раздеть ее и попытаться уговорить остаться. Вместо этого он остановился как вкопанный на полпути к своему домику, ибо на крыльце его поджидала Эмма. Его тело моментально отреагировало на ее присутствие, а колени подкосились. Знак того, что он действительно испытывал к ней сильные чувства. – Эмма. Стоун подошел ближе и хотел уже прикоснуться к ней, но она поднялась со ступеней и остановила его взмахом руки. – Что-то случилось? – Отец не хотел продавать клинику, и ты знал об этом. Более того, он хотел, чтобы ты отговорил меня от сделки. Стоун ошеломленно заморгал, ибо менее всего ожидал услышать от Эммы именно это. – Что? – Ты слышал. Так когда же он попросил тебя об этом? До или после того, как мы переспали? Нет, ничего хорошего из этого не выйдет. Стоун двинулся к ней. – Эмма… – Не надо. – Она указала на него пальцем. Ее голос слегка дрожал. – Не надо произносить мое имя этим своим мягким, соблазнительным голосом, с помощью которого ты можешь уговорить меня на что угодно или отговорить. – От чего? – Ты прекрасно знаешь, что тебе не единожды удалось уговорить меня избавиться от одежды. Так когда же, Стоун? Когда он тебя попросил? Стоун заглянул Эмме в глаза и увидел в них не злость, а… боль. И это разрывало ему сердце. – В самом начале, но все не так, как ты думаешь… С губ Эммы сорвался тихий возглас, и Стоуну показалось, что ему в сердце вонзили нож. – В самом начале, – повторил он, – твой отец сказал мне, что не собирается сообщать тебе о серьезности своей болезни. Он не хотел, чтобы тебя привело сюда чувство вины. Я сказал ему еще тогда, что эта идея плоха и что, несмотря ни на что, он должен быть с тобой откровенен. – Но он откровенен не был. Как и ты. – Я уже говорил и повторю, что не имел права рассказывать тебе об этом. Когда стало ясно, что быстро он не поправится и что ты по-прежнему несчастна здесь, он понял, что ты не останешься. Эмма смотрела на Стоуна, и выражение ее глаз причиняло ему боль. – Он не мог попросить тебя остаться, – тихо произнес Стоун. – Я бы тоже никогда этого не сделал. Никогда. Я знаю, что значит для тебя жизнь в Нью-Йорке. Просто сделка состоялась очень… быстро. Быстрее, чем предполагал твой отец. Эмма с минуту смотрела на Стоуна, а затем опустилась на скамейку. – Черт. – Она закрыла руками лицо. – Черт. Вздохнув, Стоун сел рядом с ней. – В том нет твоей вины, Эмма. И ты это знаешь. Так же как знаешь, что, если хочешь чего-то, нужно просто подойти и взять. Если же все идет не так, как ты надеялась, просто измени ситуацию. Ты, как никто другой, знаешь, что можешь получить все, что угодно, стоит только сильно захотеть. Эмма подняла голову и внимательно посмотрела на Стоуна. – Только вот я не знаю, чего хочу, – прошептала она. – Ну, тогда у тебя проблемы. – А ты знаешь, чего хочешь? – Да. Я хочу продолжать возглавлять «Уайлдер эдвенчерз», сопровождать экскурсии, работать в поисково-спасательном отряде, проводить свободное время со своими братьями. А еще до недавнего времени в этот список входили все приятные улыбающиеся женщины, которые оказывались на моем пути. Но лишь до тех пор, пока я не встретил не слишком приятную женщину, которая перевернула мой мир с ног на голову и доказала, что жизнь не такая уж простая штука, да и не должна быть простой. Эмма испустила вздох. – О, Стоун. Он торжественно улыбнулся. – Это прощание? Эмма молчала, не отрывая от него глаз. – Я уже говорила тебе, что наши отношения были бы ошибкой. Сердце Стоуна болезненно сжалось. – Да. А потом Эмма его удивила. Она обхватила его лицо ладонями и накрыла губы теплым, разрывающим сердце поцелуем. Стоун знал, что он означает. Это был прощальный поцелуй. – Но я ошиблась, – прошептала Эмма, замерев на мгновение, чтобы вдохнуть его аромат. – Ты оказался самым лучшим, что только могло со мной случиться, – тихо произнесла она, а потом, в последний раз коснувшись его губ своими, пошла прочь. Стоун смотрел ей вслед, потирая раздираемую болью грудь. Она тоже была лучшим, что случилось в его жизни, и он по уши влюбился в нее. Укладывая вещи в чемодан, Эмма поняла, что на сборы потребуется гораздо больше времени, нежели она предполагала. Сначала ей нужно было перестать сморкаться и унять катившиеся из глаз слезы. Проклятая аллергия! Только вот никакой аллергии у нее не было. Проблема заключалась в разбитом сердце. И ей приходилось скрывать этот факт каждый раз, когда над дверью начинали звенеть легкомысленные колокольчики. А это происходило довольно часто. Нет, никому не требовалась медицинская помощь. Просто почти каждый житель городка считал своим долгом зайти попрощаться. Мисси принесла самодельные пакетики с чаем. – Это от стресса, – ласково пояснила она. Да, этот чай наверняка пригодится. Такер принес искусно сделанную деревянную шкатулку. – Это для ваших лекарств, доктор Синклер. Я сам ее смастерил. |