Книга Цезарь в тесте, страница 35 – Иван Дубинин

— Ну, вечно везёт этой штукатурке! — прошипела гусыня. — Идите сюда! — она вдруг схватила меня за руку и втащила в пустую комнату. — Слушайте, ну, зачем Вам этот ходячий циркуль нужен? У неё же ноги по самые уши, а Вы ведь знаете, откуда нижние конечности растут. Да и какая из неё актриса? А вот я, например, — девица резко выпрямилась во весь свой баскетбольный рост, отчего её розовый пеньюар-сарафан подскочил аж до аппендикса, — на драмкружок в школе ходила. — Она стала в позу и продекламировала:

— Ваши неполадки — устранят прокладки! — Это про ремонт сантехники, — пояснила бывший член драматического кружка.

— Понятно, — сказала я. — А у Вас неплохо получается.

— Правда? — обрадовалась восходящая рекламная звезда.

— Правда. Надо режиссёру сказать.

— Ой, скажите, пожалуйста! А то все носятся с этой выскочкой!

— Как Вас зовут?

— Вероника Кашкина. Можно просто — Ника.

— А Вы давно знаете Муру?

— Она у нас недавно, — сказала Ника и перешла на шёпот, — её сам Жомов устроил.

— А кто такой Жомов? — поинтересовалась я.

— Как? Вы не знаете, кто такой Жомов?!

— Ещё нет.

— Он тут самый главный! Но говорят, — она наклонилась ко мне и прошептала заговорщеским тоном, — по рекомендации самого Жеребилова!

— А кто такой Жеребилов? — снова поинтересовалась я.

— Как?! Вы не знаете, кто такой Жеребилов?!

— Пока нет.

— Он главнее самого Жомова! Но, если между нами, — Вероника, видно, хотела всячески понравиться и услужить мне, — то я слышала, будто Жеребилова просил об этом сам Гильдяев!

Я промолчала, но Ника поняла по моему лицу, что я не знаю, кто такой Гильдяев!

— Да Вы что?! — не могла поверить в это юная модель. — Он же был законодателем мод в нашем деле!

— А почему был?

— Его электричеством убило.

— Вы знаете, Ника, — сказала я, — Вы мне понравились. Я обязательно буду рекомендовать Вас нашему режиссёру.

— Спасибо, — робко опустило глазки невинное создание.

— У меня к Вам просьба.

— Да! — живо откликнулась Ника Кашкина. — Слушаю Вас.

— Мне всё равно надо поговорить с Мурой, Вы не могли бы её пригласить сюда?

— Конечно, конечно. Я сейчас сделаю, — и она упорхнула, окрылённая радостными перспективами рекламного будущего.

Минут через пять явилась Кондрашкина. Внешне очень эффектная, она вся светилась от предчувствия радостной неожиданности. Мура была выше среднего роста. Светло-каштановые волосы волной падали на плечи. Смазливое, ярко разрисованное лицо сверкало на вершине равнобедренного треугольника ее пёстрого платья, из которого двумя перпендикулярами торчали ноги.

Первое, о чём подумала я, как и всякая бы другая женщина на моём месте, что Мура на голову выше своего кавалера. Комплексуют от этого не только женщины, но и мужчины. А вот Изжогин — поди ж ты! — не придаёт этому, по всей видимости, принципиального значения.

Как-то наша Тоня, придя из школы, в очередной раз открыла в себе новую грань подросткового комплекса. Ходила недовольная, надутая.

— Ну, что на этот раз? — поинтересовалась я.

— Ага, Столя, тебе, может быть, и всё равно, а я вот маленькая, не расту. Если и дальше так будет продолжаться, то никто на меня и не посмотрит.

О, Боже! — подумала я. Мне бы твои проблемы. А вслух сказала:

— Глупенькая! Как раз всё-то и наоборот. Ты посмотри на современных молодых людей. Высокого крепкого парня редко и встретишь. В основном все — мелкие, худые. Ну, может, среднего роста. А девицы, словно цапли. Да ещё шпильки норовят надеть. А кому хочется под мышкой у невесты болтаться? Вот и выбирают себе маленьких, чтобы самому выглядеть повыше. Так что у тебя, Тосик, шансы намного больше.

Кажется, уговорила.

Со мной в консерватории учился Юра Подрудный. Хороший парень и скрипач талантливый. Но худенький и невысокого росточка. Может, потому родители в своё время его на скрипку и отдали. Другой инструмент был бы ему в тягость. Так вот, он однажды на занятия приехал растерянно-смущенным и сдуру, под впечатлением, рассказал ребятам о своём приключении. Ехал Юра в переполненном автобусе и его зажали в нём намертво. Причём, сзади его находилась здоровенная баскетболистка. И мало того, что он был втиснут в ее телеса, так она еще уложила ему на голову свои мощные груди. И когда автобус подбрасывало на неровностях дороги, то они мягко амортизировали Юрины подскоки. Оно, вроде, и приятно, но всё равно, как-то неловко. Все потом долго потешались над пострадавшим. И с тех пор иначе как Юра Подгрудный его никто и не называл.

— Это Вы из киностудии? — заискивающе улыбаясь, спросила девушка.

— Нет, Мура, я из МУРа, — бухнула я.

— А мне нужен помощник режиссёра, — пролепетала Мара-Тамара.

— Да я это, я. Не буду же я при всех ваших сотрудниках объяснять, что приехала допросить Вас по делу об убийстве. Правильно?

— Да, — сразу сникла несостоявшаяся кинозвезда. — Но я ведь уже всё рассказала следователю.

— То следователю, а то — мне. Я — частный детектив. Ламанова Евстолья Анатольевна. Работаю по просьбе Труфанова.

— А! Так это Вы, — Мура облегчённо разогнулась и даже презрительно скривила губки. — Но я ведь сказала Игорю… Васильевичу, что сейчас очень занята!

Во мне волной взмыла обида за весь коллектив нашего славного «Пердимонокля». И я ей отомстила:

— Вы что же, хотите, чтобы сейчас подъехала группа захвата на машинах с сиренами и Вас в наручниках препроводили на допрос? Или доставили в квартиру Труфанова на место преступления?

Девушка снова стала ласковой Муркой.

— Ну, что Вы. Я, конечно же, отвечу на Ваши вопросы. У меня сейчас как раз появилось свободное время.

То-то же! Нечего тут вымоделиваться!

— Садитесь, — я взяла ситуацию в свои руки.

Мура послушно села.

— Назовите своё полное имя.

— Кондрашкина Тамара Вадимовна, — и, слегка поколебавшись, добавила, — Мура.

Ну, Мура, так Мура. Тем более что это не официальный допрос.

— Расскажите всё, что Вы знаете по этому делу.

— А что я знаю? То, что и все, даже немного меньше. Игорь Васильевич пригласил меня на вечеринку по поводу дня рождения его партнера по бизнесу. Всё было так клёво, весело. А потом этот ужасный несчастный случай.

— А вот Ваш Игорь Васильевич, — перебила я — совсем другого мнения по этому поводу.

— Вы тоже думаете, что это мог сделать тот мальчик? — она посмотрела мне в глаза.