Онлайн книга «Большая книга ужасов – 68 (сборник)»
|
И вдруг Валерку осенило: – А может быть, Сан Санычу внезапно плохо стало? И он там, на кладбище, лежит без сознания?! Надо немедленно туда поехать. – Сейчас сгоняем, – согласился Михаил Иванович, махнув в сторону довольно побитой «Нивы», стоявшей у здания вокзала. – Нет, погодите, я позвоню в полицию: пусть патрульную машину тоже отправят. Валерку так и трясло от нетерпения, пока Михаил Иванович звонил в отделение и объяснял ситуацию. – Да ты успокойся, – сочувственно сказала Валентина. – Ну не тот человек Сан Саныч, чтобы вдруг взять и пропасть! – Если хочешь вернуть пропавшего, надобно пойти в сосновый лес и сговориться с боровиком, чтобы он отдал того, кого взял. Для этого берут с собой кошку и в лесу начинают ее душить. Заслышав кошачье мяуканье, боровик выходит к человеку и вступает с ним в переговоры, – меланхолично сообщил Лёнечка. Валерка даже покачнулся от изумления. – Прекрати! – взвизгнула Валентина. – Опять начал чудить?! Валерка уставился на Лёнечку. Вроде бы парень как парень, только очень худой и бледный. Но выражение глаз… – Он что, крезанутый малость? – пробормотал краешком рта, чтобы слышала только Валентина. – Да кто его разберет! – ответила та с досадой, причем в полный голос. – Иногда нормальней нормального, а иногда как завернет что-нибудь этакое! Зимой он вообще одними приметами и всякими поговорками сыпал. «Словарь русских суеверий» наизусть шпарил! Ну тогда это было хотя бы к месту… Она осеклась, стиснула губы и помолчала, как будто уговаривая себя о чем-то не говорить. Валерка по ее лицу видел, каких усилий ей это стоило! Наконец Валентина продолжила: – Потом, когда Лёнечка у Михаила Ивановича пожил и в школу походил, он стал говорить нормально, как все. Но иногда его опять переклинивает – вот как сейчас. Ничего, это пройдет. – А Михаил Иванович не его отец, я так понимаю? – спросил Валерка. – Он Потапов, а Лёнечка – Погодин… Конечно, это было не слишком-то вежливо – обсуждать человека в его присутствии, – но Лёнечка выглядел так, словно он ничего не слышит. А если и слышит, то ему все это глубоко по фиг. – Лёнечкиного отца убили много лет назад, – рассказывала Валентина, косясь на безучастного приятеля. – Мама его умерла, бабушка тоже. Он чуть не замерз этой зимой до смерти, его нашли, привезли в больницу. Он там и жил некоторое время. Потом его Михаил Иванович забрал, усыновить хочет, как меня мама Марина усыновила, в смысле удочерила. Только с документами мороки много. Сан Саныч нам знаешь как помогал! Хоть бы он нашелся скорей! В это время Михаил Иванович закончил говорить по телефону, сунул его в карман и открыл дверцы «Нивы»: – Патруль выехал. Встретимся на месте. Грузимся. Когда начали садиться в машину, из-под нее лениво выбрался пыльный черный пес. Валентина взвизгнула, шарахнулась, вцепилась в Лёнечкину руку. Тот терпеливо вздохнул: – Успокойся. Лето сейчас! Пес прихрамывая потрусил по улице, опасливо оглядываясь. Видимо, побаивался, что Валентина с перепугу может дать ему пинка. Над глазами у него было по смешному светлому пятнышку, а в общем-то выглядел он довольно уныло. – Ты, может, есть хочешь? – спросил Валерка. Пес мигом остановился и завилял хвостом. Валерка достал из кармана рюкзака газету и развернул ее. Пес с урчанием вцепился в пакет с бутербродами и быстренько утащил его в кусты. – Приятного аппетита, – усмехнулся Валерка и, сложив газету, снова сунул ее в карман рюкзака. Ни одной урны поблизости не просматривалось, а выбрасывать газету прямо на тротуар или на газон было неохота. Городишко и так не блещет чистотой, не стоит еще больше мусорить. – Ты не боишься собак? – с дрожью в голосе спросила Валентина. – А ты боишься, что ли? – удивился Валерка. – Боюсь, – буркнула она, отпуская Лёнечкину руку и забираясь на переднее сиденье «Нивы». Валерка и Лёнечка сели сзади. Тронулись. Когда ехали мимо берега, Валерка не удержался – глянул-таки в сторону реки. Ничего не изменилось! Вон старый причал, еще более покосившийся и почерневший от сырости, вон вросший в песок дебаркадер, рядом затон, где держат свои лодки местные рыбаки, в том числе и Сан Саныч, а поодаль – неуклюжее пластиковое сооружение: летнее кафе, где Ганка жила некоторое время у его хозяйки Фани и мыла там посуду… Нет, кое-что изменилось: кафе заколочено, на площадке для парковки пусто, а раньше здесь всегда останавливались машины, идущие по федеральной трассе. Наверное, Фаня уехала. Хотя это странно – бросить такой прибыльный бизнес: тут всегда было очень бойкое место, Ганка говорила, что ей приходится перемывать горы посуды! Да какое, собственно, дело Валерке до противной, крикливой и толстой, как подушка, Фани, вечно одетой в «наволочки» с восточным узором! И вообще, какое ему дело до всего остального! Он отвернулся, чтобы не видеть ни заколоченного кафе, ни дебаркадера, ни берега, ни, главное, старого причала, где однажды к нему подошла Ганка… «Все! Хватит! Вспоминаешь невесть что, а у тебя, между прочим, дядька пропал!» – сердито сказал себе Валерка. А вот и кладбище. Ворота были нараспашку. Около приземистого барака, где с одной стороны помещалась контора, а с другой – жилье сторожа, уже стояла патрульная машина. И тут же – огромный джип Сан Саныча! Валерка к нему так и кинулся, но джип оказался закрыт. Подошли двое крепких парней в полицейской форме. Поздоровались за руку с доктором, потом с Валеркой: они были знакомы по прошлому году. Их звали сержант Кравченко и рядовой Федин. Полицейские сообщили, что контора нынче закрыта, а сторожа полдня на месте не было: зуб вырывал. Так что он не знает, когда приехал Сан Саныч. Да и вообще никого не видел. – В самом деле, он был у меня на приеме сегодня, сторож здешний, – кивнул Михаил Иванович. – Я ведь тут на все руки от скуки, в том числе и за стоматолога. Валерка нетерпеливо воскликнул: – Чего ж мы стоим? Пошли скорей Сан Саныча искать! – Движемся цепью, расстояние в две могилы, – скомандовал Кравченко. – Смотрим внимательно. Направление – вон та рощица, за ней находится могила товарища Максимова. Вытянулись цепью, двинулись вперед. Михаил Иванович был хмур и сосредоточен, Лёнечка шел с обычным отсутствующим видом. Проку с него было, конечно, не больно много, но все-таки лежащего между могил Сан Саныча даже он вряд ли бы не заметил. Валерка опасался, что Валентина будет пищать и бояться, однако она держалась совершенно спокойно. Более того! Она даже расшнуровала кроссовки, сняла их и пошла босиком. |