Онлайн книга «Согласна на все»
|
Его родители никогда так не волновались. Мать была слишком занята тем, что превращала жизнь отца в ад, и ей не хватало времени на заботу о детях. А отец выворачивался наизнанку ради своей жены. Рейес был еще ребенком, когда понял, что рассчитывать даже на крупицу внимания с их стороны не приходится. Вот почему частная школа принесла ему облегчение. История родителей также была причиной того, почему он старался не сближаться с женщинами. Женщины только для секса – таков был его девиз. До Анаис. До смерти матери. После этого даже секс перестал его интересовать. Все перестало иметь значение, кроме долга. Чувствуя, что его готова захлестнуть горечь, Рейес повернулся и зашагал к кабинету. – Спроси у Армандо. Он покажет тебе, где телефон. Но только один звонок. Жасмин закончила разговор с матерью и положила трубку. Она сидела на роскошной террасе, куда ее отвел Армандо. Сделав глубокий вдох, молодая женщина огляделась. К кипарисам, растущим вдалеке, вела аккуратная тропинка. Справа был разбит чудесный сад с розами, бугенвиллеями и гиацинтами. Не такая уж плохая тюрьма, усмехнулась Жасмин. Хотя, если бы можно было выбирать надсмотрщика, она выбрала бы такого, от которого ее пульс не зашкаливает. На террасе появился Армандо с тележкой, уставленной блюдами. – Я не знаю, что предпочитает сеньорита, поэтому предлагаю выбор. Сегодня утром она снова не позавтракала, потому что не могла заставить себя съесть хоть кусочек. Да уж, в последнее время с ее желудком творилось что-то неладное. Поэтому к тележке Жасмин приблизилась с некоторой опаской. Но от широкого выбора закусок у нее потекли слюнки. Поблагодарив Армандо, Жасмин положила на тарелку хлеб, ветчину, салат и села у окна. В рекордно короткое время тарелка опустела. Жасмин лакомилась маринованными оливками, когда пришел Рейес. Не говоря ни слова, он отпустил Армандо, набрал себе еды и сел напротив. – Итак, ты сказала матери, что я твой бойфренд, – начал он с неодобрением. У Жасмин пропал аппетит. – Как ты узнал? – Я не говорил? Все входящие и исходящие звонки в Сан-Эстрела прослушиваются. К тому же я тебе не доверяю. Хотя лицо у нее пылало, Жасмин не отвела взгляда: – Если бы ты внимательно слушал, то заметил бы, что это предположение моей мамы. – Но ты ее не поправила. Еще одна ложь, мисс Николс. Удивительно, как легко ложь срывается с твоих губ. – Не могла же я сказать ей, что живу пленницей где-то в Северной Испании! Рейес разломил лепешку, обмакнул ее в оливковое масло и откусил большой кусок. – Может, и стоило. Ради нее самой. Возможно, ей следует знать, что у нее не такая уж замечательная дочь. – Ты не знаешь ни меня, ни мою мать, поэтому не берись нас судить. Кроме того, почему ты уверен, что она считает меня идеальной? – Похоже, она проглатывает всю ту ложь, которой ты ее кормишь. Жасмин испытывала соблазн поведать Рейесу, что ее мать ни в ком не находила недостатков. Слепая доверчивость снова и снова лишала ее денег, которые без зазрения совести прикарманивали всякие негодяи. Именно это качество матери чуть не толкнуло Жасмин на путь самоуничтожения. Она никогда не напоминала об этом матери и старалась не вспоминать сама. – Маме так легче. – В ее словах горечи было больше, чем она хотела. Понимая, что Рейес это почувствовал, Жасмин сжала губы, но было слишком поздно. – Интересно. Значит, она знает правду и принимает тебя такой, какая ты есть? – Он говорил так, словно тосковал по чему-то. Рейес смотрел на нее, но у Жасмин возникло ощущение, что его мысли блуждают где-то далеко. В месте, о котором он не хотел вспоминать, но которое само напоминало о себе. – Да, принимает. Она уверена, что люди меняются. Кстати, я придерживаюсь того же мнения. – Нет, не меняются. Люди только делают вид. Некоторые из них стараются показать миру другое свое лицо, но в глубине души остаются прежними. – Я в это не верю. – Почему? Потому что ты изменилась? Тебя неожиданно ослепил мистический луч, и ты покаялась в грехах? Жасмин сглотнула: – Да. – Мы оба знаем, что это не так. Иначе ты меня не обокрала бы. – У меня не было выбора. – У тебя был выбор. Но ты приняла неверное решение. Помедлив, она кивнула: – Может, ты и прав. – Сколько раз в прошлом ты принимала неверные решения? – Мое прошлое тебя не касается. – Жасмин было хорошо известно, что такое клеймо осуждения. Ее бойфренд из колледжа стал относиться к ней как к парии, когда она рассказала ему о своем прошлом. – Меня больше волнует будущее. Если ты собираешься передать меня властям, я предпочитаю, чтобы это случилось как можно раньше. Лицо Рейеса превратилось в маску, которую она ненавидела, но к которой привыкла. – Не заставляй меня, Жасмин. Если ты обокрала меня не ради наживы, скажи, для кого ты старалась? – Не могу. Наказывай только меня. – Почему? – Потому что человек, ради которого я на это пошла, для меня важен. – Насколько важен? – Он… он меня спас. Он не должен был, но сделал это. Извини, Ре… ваше высочество, но я не позволю ему расплачиваться за мои ошибки. – Значит, этот человек тебя спас и при этом разрешил тебе снова совершить преступление? – Нет, все было не так. Рейес грохнул кулаком по столу: – Все было именно так, Жасмин! Загнать меня в ловушку, чтобы обокрасть мой народ. Перечеркнуть годы труда и повергнуть миллионы людей в хаос ради одного человека. – Поверь мне, я готова на все, чтобы исправить ситуацию. Рейес откинулся на спинку кресла, но то была ленивая расслабленность хищника, готового к прыжку. – Твое признание в грехах, можно сказать, вызывает восхищение. – Перестань издеваться надо мной. – Вы не в том положении, чтобы диктовать условия, мисс Николс. Не забывайте, вы моя пленница. Следующие четыре дня Жасмин почти не сталкивалась с Рейесом. Как-то ранним утром она выглянула из окна и увидела, как он плавает в бассейне. Она завороженно смотрела на его крепкое, поджарое, блестящее от воды тело. Когда Рейес вышел из бассейна и начал вытираться полотенцем, низ ее живота затопила волна желания. Вечером Жасмин лежала в постели, вспоминая об их близости в Рио, и ее тело отзывалось на это. Она уткнулась головой в подушку и закуталась в одеяло, словно это могло удержать ее чувства. |