Онлайн книга «Муза Диониса»
|
– Это я как раз и хочу понять. Анна попыталась успокоиться и стать рассудительной. – У тебя было много женщин, ты много раз любил. Вот еще одно приключение. Несколько необычное, но не более того. Миловидов как-то странно посмотрел на нее. – Было бы это еще одним, как ты говоришь, приключением, стал бы я волноваться. В том-то и дело, что все это отличается оттого, что было. – Хорошо, предположим. Но что ты чувствуешь? Радость или, наоборот, тревогу? Миловидов вдруг засмеялся. – Ты снова стала следователем. Снова допрашиваешь. – Что ж тут удивительного? Это моя профессия, можно сказать, призвание. – Никакое это твое ни призвание, – вдруг резко проговорил он. – Ты внушила себе это. Ты, как и я, Дионис, только ты скрытая, а я открытый. В этом вся разница между нами. Анна отрицательно покачала головой. – Боюсь, ты не прав. Различие между нами гораздо шире. Миловидов махнул рукой. – Поверь, все это ерунда. – Что же не ерунда? – Что с этим мне делать? «Как странно, что его мучат те же проблемы, что и меня», – подумала Анна. – Не знаю, – честно сказала она. – Но надо что-то решать. Миловидов растянулся на кровати. – Терпеть не могу ничего не решать. – Как же ты принимаешь решения? – Под воздействием импульса. Вдруг что-то загорается во мне. И я четко знаю, как следует поступить. – А сейчас? – В тот-то и беда, что ничего не загорается. Дурацкое состояние. Ненавижу его. – И часто оно у тебя возникает? – Ты снова стала меня допрашивать, – насмешливо проговорил он. – Но я хороший подследственный и отвечу на твой вопрос. – До недавнего времени – редко. Я умел справляться с такими проблемами. Я Дионис, а мы все решаем по подсказке внутреннего голоса. Это самое лучшее, что только может быть. Не чувствуешь никаких сомнений, ты всегда уверен в себе. Ты и вообразить не можешь, какое комфортное это состояние. И ты пребываешь в нем постоянно. Будто плаваешь в теплом океане, из которого не надо выходить. Я всегда смотрел на людей и видел, как косили их сомнения, как губили они их жизни. Люди живут в состоянии постоянного стресса, не представляя, что выбрать, какое решение принять. Или наоборот, всю жизнь они спят крепким сном, знакомые всего с несколькими примитивными радостями. Даже не знаю, кто из них более несчастен. – А ты всегда был другой, – вставила Анна в монолог Миловидов свою реплику. – Да, я чувствовал себя совсем другим. И не собираюсь это скрывать. И ужасно этим гордился. Моя жизнь всегда была окрашена всеми существующими в мире красками. Мне нет тридцати, а я столько уже всего перепробовал, в стольких местах побывал, стольких женщин любил, столько дел провернул, столько денег заработал. Хватит на сотню обычных жизней. Ради этого стоит пойти на все?! – На любое преступление? – Опять затянула свою вечную песенку. Для тебя преступление, а для меня игра. В этом-то и наше отличие. Но ведь теперь ты сама такая же. Разве не так? – Так, – подтвердила Анна, но при этом буквально все встрепенулось в ней. Даже Миловидов заметил, что с ней что-то произошло. Он обнял и прижал ее к себе. – Тебе нехорошо? – Да, немного. Слишком много приключений. – Ну, ну успокойся. – Голос Миловидова прозвучал необычайно нежно. – Может, тебе поспать? После сна все всегда выглядит немного иначе. Я всегда так делаю, когда хочу поменять взгляд на какое-то событие. – Спасибо, дорогой, но я не хочу спать. Мне гораздо приятней с тобой разговаривать. Хотя иногда я испытываю сложные чувства. – Это пройдет, нужно только отказаться от прошлого. У последователей Диониса нет прошлого, потому что оно постоянно мешает. Все время вмешивается в дела. – Отказаться от прошлого? – задумчиво переспросила Анна. – Но в чем-то я так и поступила. – Ерунда. Тут не может быть компромиссов. Либо ты отказываешься от него совсем, либо оно снова заберет тебя к себе. – Да, может быть, ты и прав. А ты отказался от прошлого? – А у меня его нет. И никогда не бывает. – Как это так? – Очень просто. Я отказываюсь от него всякий раз, как ложусь спать. Я не желаю возвращаться назад, хотя у меня там банк, куча самого разного добра. Восемьдесят миллионов долларов на счетах. Пусть все это достанется кому угодно. Или сгорит синим пламенем. Мне наплевать. Прошлое – это всегда так скучно. Ничего так не связывает по рукам и ногам, как оно. Вспомни, как ты сама до недавнего времени была вся опутана его сетями. И даже не понимала этого. Думала, что так и должно все быть. И так упорно все это защищала. Мне так было жалко тебя на допросах. – Тебе было жалко меня? – удивилась Анна. – Но я была на свободе, а ты томился в камере. – Кто где томился – это еще большой вопрос. Хотя понимаю, ты всегда свободу ассоциируешь со стенами. Если человек окружен ими со всех сторон – значит, он в заключении, а если нет – то на свободе. Но я и тюрьме был свободней тебя, хотя там было и омерзительно. Как вспомню – становится жутко противно. Но вспомни, ты приходила к себе домой – и что ты чувствовала? Ты была счастлива? Удовлетворена? – Нет, – призналась Анна. – Неудовлетворенность – это и есть настоящая тюрьма. Я тебе предлагаю раз и навсегда вырваться из нее. А ты так и норовишь в нее вернуться. – Я не знаю, чего хочу. – Всегда легко не знать, чего хотеть. Тогда можно совершать любой поступок. И он всегда будет оправдан. Ведь у тебя же нет желаний. Тогда почему бы это и не сделать? Меня всегда сильно пугает отсутствие желаний. Значит, такой человек просто пуст. Знаешь, я много таких перевидал. Страшные люди, они буквально звереют от того, что ничего не хотят. И готовы на все, чтобы хоть чего-нибудь захотеть. Но не знают, чего. – Ну что ты от меня хочешь? – Только то, что ты желаешь сама. Но только боишься этого. – Ты слишком многого хочешь от меня. Я всю жизнь жила по другим законам. – Но все, что ты можешь изменить, ты можешь изменить в этой жизни. Если ты действительно любишь… – Я не из тех, кто кидается такими словами. Мог бы это понять уже. – Поэтому я с тобой об этом и говорю. Я же вижу, как ты мучаешься, как тебе трудно. А все потому, что ты только наполовину здесь, а вторая половина у тебя там. – Но там прошла вся моя жизнь, там моя семья. Вот у тебя нет детей, ты не знаешь, что такое привязанность к своему ребенку. Миловидов пожал плечами. |