Онлайн книга «Острота ощущений»
|
– Я работаю в музее, моя специальность – старые затонувшие корабли. Подозреваю, что мамины планы насчет меня всегда были куда грандиознее. Онор подумала, что у Роба довольно интересная работа. Печально, что его родители не хотят обращать внимание на таланты и склонности своего сына. – А что твой отец? – О, он возлагал на меня еще большие надежды, чем моя мать. Роб прислонился спиной к ногам Онор. Это легкое прикосновение показалось ей таким естественным и интимным, что перехватило дыхание. Она сказала первое, что пришло в голову: – Твой отец тоже игрок, как и ты? Ощутив, как немедленно напряглась спина Роба, Онор пожалела о своих словах. – Смотря какой смысл ты вкладываешь в это слово. Мы с отцом – разные люди. Голос его зазвучал напряженно. Кажется, она коснулась больной темы. – Какой он? Вы с ним внешне похожи? – Говорят, да. Но на этом сходство заканчивается. Он воспитывал меня по своему подобию, строил планы касательно моего будущего, напоминающие скорее его собственные мечты. Ему не понравилось, что в университете я решил изучать археологию, а не коммерцию. – Но он принял твой выбор? – Скорее проигнорировал его. – Ты все-таки достиг своей цели. – Только потому, что много лет прилагал все усилия, чтобы потакать его желаниям. Делая вид, что у нас много общего, я не рассказывал ему о своей учебе и карьере археолога. Я пытался изображать, что живу той жизнью, которую отец уготовил для меня: спорт, налаживание деловых связей, женщины. Много женщин. – Роб улыбнулся. – Этого было достаточно, чтобы заниматься тем, чем мне хочется, а отец при этом оставался доволен моим поведением. – Ты устал жить такой жизнью? – Вообще-то она вовсе не так уж плоха. Но не уверен, что смог бы вести такой образ жизни постоянно. А ты смогла бы? Онор выпрямилась на стуле, смущенная вопросительным взглядом Роба и тем, что разговор зашел о ней. Лучше перевести беседу на более безопасную тему, хватит обсуждать детство и жизненные неудачи. – Ты имеешь в виду свои многочисленные романы? – В том числе. Я не жалею о полученном опыте. Но со временем эти похождения мне приелись. – Странно, что ты до сих пор не женат. Ведь ты – такой завидный жених: из богатой семьи, привлекательный, умный. Роб обернулся и посмотрел на Онор. Глаза его насмешливо блеснули. – Именно в таком порядке? – Для тех женщин, с которыми ты общаешься. – А в каком порядке расставила бы мои качества ты? Она замялась, напрягшись. – В другом. – Что бы ты поставила на первое место? Будь Онор честна с Робом, она бы ответила: «Страсть, ум, прямота, обаяние». – Мы сейчас говорим не обо мне. – Все эти женщины были не в состоянии надолго удержать мой интерес. Они – не то, что мне нужно. – Он опустил глаза. – И… э-э-э… мои попытки расширить свои горизонты были не очень-то удачными. В это Онор легко поверила. Такие женщины, как она, из чистого самосохранения должны избегать мужчин, подобных Робу. Полубог и книжный червь – не пара друг другу. Хотя в глубине души Онор жалела об этом. – Тебя удивляет бесплодность поисков своей второй половинки – при твоем-то образе жизни? – Сначала я не понимал этого, но, когда увидел, как ты, кого я считаю лучшей из женщин, восприняла меня, то начал замечать изъяны в своем подходе к поиску пары. «Лучшей из женщин». Эти слова ранили словно пуля. За те дни, что они знакомы, Онор так часто вела себя с Робом недружелюбно, а он все равно так высоко оценил ее. Душу наполнил стыд, тело охватил трепет. Даже в лунном свете Онор разглядела румянец на щеках собеседника и поняла, что он сказал больше, чем намеревался. – Роб… Он поднял глаза: – Теперь твоя очередь рассказывать. Но едва Онор открыла рот, чтобы отказаться, она увидела, как песок на одной из дюн зашевелился. Начинается! Эта кладка не входила в число тех, которые были отмечены для наблюдения, – наверное, одна из первых в этом сезоне. Роб обернулся и проследил направление взгляда Онор. Песок над кладкой словно задышал, потом прямо на их глазах начал вырастать небольшой холмик. – Песок оживает! – Точно! – рассмеялась Онор и вскочила на ноги. Десятки крошечных черных черепашат полезли из песка, карабкаясь на гребень дюны и переваливаясь через него. Десять… двадцать… пятьдесят маленьких рептилий спешили вниз по дюне к океану. Четыре птицы-фрегата тут же устремились вниз и начали склевывать одного черепашонка за другим. Роб, сжав кулаки, рванулся к ним, но Онор остановила его: – Стой! Это закон природы. Она перевела взгляд на гнездо, из которого продолжали вылезать детеныши. – Их так много, я не могу их отследить. – Выбери кого-то одного, едва он вылезет из гнезда, а затем следуй за ним до воды. Все черепашата были однаковыми, но Онор показалось, что у одного панцирь чуть светлее, чем у других, – на нем она и сосредоточилась. Он выбрался из гнезда и, петляя то влево, то вправо, направился через пляж. Внезапно Онор вспомнила, как Нэйт на заднем дворе учил трехлетнего Джастина вести к воротам футбольный мяч. В горле тут же возник ком. Между тем «ее» черепашонок благополучно достиг океана и исчез в волнах. – Нет! – раздался вопль Роба. – Мой парень направился не туда и увлек за собой еще нескольких друзей! Онор улыбнулась. Надо же было Робу умудриться выбрать черепашонка, такого же гиперактивного и лишенного здравого смысла, как и он сам. Роб разулся: – Я собираюсь это исправить. Онор схватила его за руку: – Я должна соблюдать принцип невмешательства. – А я не должен! Он разжал ее пальцы и рванулся вперед. Она повернула ультрафиолетовую лампу, чтобы осветить ему путь среди маленьких, ведомых инстинктом рептилий, заполонивших пляж и проворно спешащих к воде. Роб со стороны напоминал танцора, исполняющего ирландский степ-данс. Он то отшатывался в сторону, пропуская крохотных черепашат, то ловко перепрыгивал через них, то замирал на месте, позволяя им переползти через его босые ноги. Таким образом он пересек пляж и добрался до дальней дюны, где шестеро детенышей затаились под деревьями. Роб развернул их вожака в сторону воды, и тот сразу же изо всех сил засеменил к океану. Его спутники, покружив на месте, кинулись за ним. Вскоре вся эта маленькая компания сиганула в темные волны и скрылась в них. |