Онлайн книга «Только слушай»
|
– Я знаю, Тейт! – воскликнула Николь. – И он по-прежнему самая большая задница этого мира! – Вселенной! – Вселенной! Но, Тейт… – Николь медленно замотала головой, глядя на меня искрящимися глазами, словно только что финальную серию мелодрамы посмотрела, и всё ещё от неё под впечатлением. – Его лицо… Тейт… В момент, когда ты оттолкнула его. Чёрт… Кто может так притворяться?! – Шейн может. – Хорошо, – Николь облизала губы и вперилась в меня суровым взглядом, – а как же я? Ты и меня бросаешь?! С мягкой улыбкой взглянула на Николь: – Ты ведь уже большая девочка, должна понимать всю сложность моей ситуации и всю её… бессмысленность. – Я понимаю, Тейт! – воскликнула она с новой порцией слёз. – Но мы ведь будем видеться? Обняла Николь за плечи: – Конечно! Оставишь мне свой номер, и я обещаю звонить тебе каждый день… ну… как только куплю мобильный. А пока сможем переписываться в Интернете. – Интернет, – состроила Николь кислую мину, – ты сейчас его главная звезда. Все фанаты переместились со стадиона к отелю. Видела бы ты, что там происходит! – Могу представить, – тяжело вздохнула. Николь выдержала паузу и шлёпнула меня по плечу: – Какая же ты идиотка! По-тихому не могла уйти?! Улыбнувшись, пожала плечами: – Какой смысл сейчас об этом думать? Дело сделано. Последствия оставим на завтра. – А что со штрафами за нарушение условий акта собираешься делать? Я горько усмехнулась: – Ну до конца жизни как-нибудь выплачу. * * * Николь вызвалась взять на себя охранника, оставленного за дверью на случай, если фанаты проберутся в отель (ну или в случае, если я решу нарушить условия акта), под видом того, что беременна, разболелся живот и ей срочно нужно попасть к гинекологу. Даже не удивлюсь, если этот визит закончится приятным сюрпризом. Особенно для папы-генерала! Обняла меня трижды, сунула в руку пятьдесят баков, хотя я и заверила, что деньги на билет у меня есть, ещё разок всплакнула, с громким стоном схватилась за живот и вышла за дверь. Я не пошла к чёрному выходу, как должна была. Сперва просто обязана была попасть на крышу, потому что становиться законченной дрянью в глазах Калеба хотелось меньше всего на свете. Этот парень мне небезразличен. И этот парень был слишком добр ко мне. Напрасно. С момента нашей последней встречи прошло почти два часа… – Сколько ты уже здесь? – спросила я, глядя на его широкую спину в слепой от камер зоне. Калеб обернулся не сразу: медленно выдохнул (будто с облегчением), опустив вниз голову, и также медленно повернулся ко мне. Сложно было понять эмоции на его лице. Сложно было просто смотреть на его лицо. Он выглядел так, будто и ожидал увидеть меня с рюкзаком за плечами – я ничуть не удивила его этим. В светлых глазах не было блеска, но и разочарования не было. Не было злости, как и обиды не было. Калеб был просто спокоен, как бушующий океан, который только что стал удивительно мирным. Мы просто смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова. Не делая ни шага навстречу, хоть и разделяло нас не более метра. Тёмные волосы, потеряв укладку, рваными прядями разлетались в стороны. Ветер трепал густую шевелюру, то бросая на глаза, то отбрасывая к затылку. Одежда на нём была та же, что и на стадионе: чёрная куртка, красная футболка, тёмные джинсы с рваными коленями… Руки глубоко спрятаны в карманы, так что плечи кажутся шире, чем обычно. Голова слегка склонена набок, кожа выглядит непривычно бледной… – Почему? – произнёс Калеб, нарушив молчание первым. По коже побежали мурашки, вдруг стало дико холодно. – Почему… что? – тихо спросила я. И вновь тишина. Такая тяжёлая, что хотелось закричать, лишь бы не ощущать её. – Просто: почему? – глубоким грудным голосом повторил Калеб. – Почему ты это сделала? Почему не остановилась, когда я звал тебя? Почему уходишь? Я не отводила глаз. Не собиралась этого делать в наш последний с Калебом разговор. – Потому что мне надоело, – ответила я на все вопросы сразу. Кадык Калеба дёрнулся, оживив чёрные языки пламени на шее. На мгновение он устремил взгляд в грязно-серое небо, где над отелем кружили птицы, шумно вздохнул и, сделав шаг вперёд, внимательно посмотрел мне в глаза. – Что там случилось, Тейт? Что вынудило тебя это сделать? – Поцелуй был ненастоящим! – громко ответила я, чувствуя, что жжение в глазах становится сильнее. – Что? – резко выдохнул Калеб, нахмурившись. – Поцелуй? Да плевать на него! Не надо объяснять мне, что было настоящим, а что нет! Я всё видел. Видел твою злость. Ты была в не себе! Нельзя искренне хотеть поцеловать человека с такой живой ненавистью в глазах, что была у тебя. Я спрашиваю о другом: что вынудило тебя это сделать? Это был единственный выход? Почему ты не остановилась, когда я звал тебя? – Потому что в тот момент решение уже было принято, – ровным голосом ответила я, но чувствовала, что он вот-вот сорвётся на жалобный писк. – И… и потому что я привыкла сама решать свои проблемы. Калеб обречённо помотал головой, опустив взгляд в землю: – Ты только себе сделала хуже… – Может быть. – Шейну плевать! – невесело усмехнулся Калеб. – Ему всегда плевать, когда случается подобное. Агентство решает проблемы за него. Шейн… Не могу… Не хочу слышать это имя! Резко выдохнув, развернулась всем телом в сторону, устремив взгляд вдаль. Жжение в глазах стало непреодолимым, и первые горячие слезинки обожгли лицо. Быстро смахнула их рукавом свитера, так и не в силах дать точное определение причине этих слёз. И снова это душераздирающее молчание. Слышу, как тяжело дышит Калеб, и ощущаю вину ещё острее. Вину за что?.. – Ты ведь можешь остаться. – Тёплые ладони Калеба нашли мои ледяные руки и плавно развернули моё деревянное тело к нему лицом. Я вновь смотрела в пронзительные серые глаза, которые так мальчишески сияли при каждой нашей встрече. Только сегодняшняя встреча стала исключением. Туманная дымка – вот что они сейчас напоминали. Беспросветная, густая… – Нет, я возвращаюсь в Нью-Йорк, – ответила надломившимся голосом. Я ведь даже понять не успела, что именно испытываю к этому парню! Так почему говорить так сложно?.. Почему так сложно прощаться?.. И почему он так смотрит? Я просто не в силах вынести этот взгляд. – И что я должен делать? – с горькой усмешкой произнёс Калеб. – Моя девушка хочет исчезнуть, а я просто должен позволить ей это сделать? |