Онлайн книга «Только играй»
|
Нахмурилась, глядя на чёрные туфли подруги, потому что ни в какой плитке никакой каблук не застревал. – Привет, мальчики, – кокетливо улыбнулась та охранникам и в ту же секунду вытащила из-за спины чёрный скейт Мики и, не рассчитав силу, больно ударила меня им в грудь. – Сейчас!!! – закричала Эстер и бросилась наперерез «гладиаторам», в то время когда я, абсолютно не понимая, зачем это делаю, ударила колёсами об асфальт, подобрала полы платья и рванула вниз по улице. – Первый поворот направо!!! – закричала Эстер вдогонку, и я легко выполнила её просьбу. Сердце билось так часто и так громко, что я с трудом услышала сигналящий мне автомобиль, из которого вдруг появился неизвестный мужчина в кепке и прокричал на всю улицу: – Прямо до перекрёстка! На нём налево и наискосок через парк! Это он мне, что ли?.. Что происходит? На середине утопающего в зелени парка дорогу мне преградили девушки лет шестнадцати и, весело хихикая, скорее всего из-за моего классного платья, указали на следующий поворот. «Ну же, сердце, не бейся так сильно, разочарование будет слишком болезненным». Дорога, на которую я выехала, вела к набережной, но огромная светящаяся красная стрелка в человеческий рост, установленная прямо по центру тротуара, кричала: «Лекса. Поворот направо». И я рванула не к океану, а вдоль него. – Съезд!!! – закричала мне пожилая дама, выгуливающая собачку. – Съезд, говорю! – Ага. Спасибо. – Сделала, как хочет ворчливая старушка, и выехала на небольшую, утопающую в зелени территорию, прямо перед одной из старых кафешек, куда мы с Эстер очень любили заглядывать, – настоящий уголок живой природы посреди мегаполиса. И в этом уголке живой природы… идёт снег. Скейт отскочил в сторону, и руки оказались больше не в состоянии держать слои платья. Они вообще отказывались что-либо делать. Мои волосы наконец обрели свободу после тугой прически – их развевал теплый ветер. Неужели это и правда снег? Я застыла, не решаясь пошевелиться или моргнуть, опасаясь, что всё это может исчезнуть. Это снег. Самый настоящий снег. Он умеет кружиться и плавно оседает на горячую землю, в тот же миг превращаясь в капельки воды. Он касается моего лица и голых плеч… И он холодный. Как самый настоящий снег. Самый настоящий снег… В центре Лос-Анджелеса. Что подсыпали в моё шампанское? Не знаю, сколько я так простояла, ошарашенная увиденным, наслаждаясь прохладой снежных хлопьев и не в силах поверить в то, что он это сделал… Как?.. Это не он. Кто это сделал? Вокруг не было ни души. Я не слышала звуков, кроме неистово стучащего в груди сердца, умоляющего меня поверить в то, что он здесь. В то, что Калеб это устроил. Для меня. И в то, что он умеет телепортироваться. Наверное, я жутко выгляжу со стороны в своём пышном платье под снегопадом. Жутко, потому что на мне нет лица. Я в шоке. И я ничего не понимаю. – Эй, Харпер! – раздался весёлый женский голос из-за спины. И этот голос показался мне невероятно знакомым. На летней террасе маленького одноэтажного кафе «Пара-ми» за столиком сидел один-единственный посетитель. Тейт улыбалась мне и плавными движениями поглаживала огромный живот. Махнула рукой, чтобы я подошла поближе, и далеко не с первой попытки я вспомнила, что значит передвигать ногами. И почему Тейт здесь? – У Калеба не так много друзей в Лос-Анджелесе, – улыбнулась та, движением головы отбрасывая длинные локоны за плечи. У Калеба… – И… и… что ты… здесь… – Что я здесь делаю? – усмехнулась Тейт, протягивая мне стакан с водой, и я была ей безумно благодарна за это, потому что ещё ни разу в жизни у меня во рту не было так сухо. – Контролирую ту снежную пушку за домом. – Тейт кивнула на кафешку и пожала плечами. – И по просьбе Калеба жду тебя. По просьбе? Так его здесь нет. Он не приехал. «Я же говорила тебе, сердце. Будет больно…» – Держи, – Тейт протянула мне сложенный вдвое листок бумаги. «Этот снег не совсем настоящий. Но он холодный. Я проверял. Даю слово, что это Рождество ты проведёшь под снегопадом. И он точно не будет подделкой. И следующее Рождество. И следующее. И так до бесконечности, Лекса. Прости, что не могу сейчас быть рядом с тобой. У меня важные дела в другом месте, и мне очень жаль, что я не могу выйти из дверей кафе с букетом цветов в руках, обнять и закружить тебя под снегом. Это ведь было бы эпично, как думаешь?.. Я скучаю по тебе. Невыносимо. И я по-прежнему уверен, что мои чувства взаимны. Калеб». Всё? Это всё? Чёрт. Только разреветься перед Тейт не хватало. Я идиотка. И я ещё бо́льшая идиотка, потому что вместо того, чтобы радоваться таким трогательным словам, Тейт приходится слышать мой горький смех сквозь слёзы. – Где он? – спросила я у неё. – В Китае? В Японии? – Я закружилась на месте. – Мне нужно в аэропорт. Нет. Сначала нужно переодеться… Нет… сначала… – Лекса, – перебила меня Тейт, с нежностью улыбаясь, и не без труда поднялась со стула, придерживая живот обеими руками. – У тебя дома можно пописать? – А… да. Да, конечно. Аэропорт временно отменяется. Да и вообще, что это за глупая была идея? Шофёр Тейт привёз нас к родительскому особняку и остановился у ворот. Я велела охране открыть их, так как до парадного входа слишком долго идти, и с чувством невыносимой тоски на душе и толики разочарования посмотрела на своего кумира, словно Тейт сейчас скажет что-нибудь ещё. Что-нибудь, от чего сердцу не будет так больно. Но Тейт молчала. Слабо улыбнулась мне и, когда машина остановилась у парадного входа, кивнула на дверь. – Иди. – А ты ведь… Пойдём, я проведу тебя к уборной. – Иди-иди! – усмехнулась Тейт, и её шофёр открыл дверь с моей стороны. Звуки музыки – первое, что показалось странным. Играл не оркестр, а электронная гитара. И если это шутка такая или обычная запись, клянусь, моё сердце окончательно разорвёт от разочарования. – Он же написал, что сейчас очень занят в другом месте, – подмигнула мне Тейт и толкнула на выход из салона. – И это не Китай! На обширной подстриженной лужайке у дома, утопающей в декоративных растениях моей матери, прямо по центру были установлены два больших звукоусилителя. У одного из них, возясь с проводами, в тёмных брюках и светлой рубашке стоял… |