Книга Зонтик для дельфина, страница 52 – Дарья Калинина

— Ага! — воодушевился Саныч. — Гнулись. А над темным морем летят белые чайки. Красиво?

— Красиво! — хором подтвердили подруги.

— А почему не фламинго? — поинтересовалась Мариша. — Было бы логичней.

Но Саныч оставил ее вопрос без внимания. Его взгляд упал на бутылку, и он ею залюбовался. Мариша подмигнула Татьяне. Похоже, что из всей компании она больше всех приглянулась художнику.

— А кому вы рисовали пальмы и шторм? — спросила у Саныча Татьяна.

— Бабе одной, — хмыкнул Саныч и сделал попытку налить ей водки. — Пей, а то обижусь.

— Я за рулем, — отказалась Татьяна.

— А мы что, куда-то едем? — удивился Саныч.

— Вы нет, а нам еще домой нужно, — сказала Татьяна.

— Тут и заночуете, — великодушно разрешил ей Саныч. — Места хватит.

— Я пить все равно не буду! — уперлась Татьяна.

— Тогда я вспоминать ничего не буду, — заявил Саныч.

— Пей! — прошипела Татьяне на ухо Мариша. — Ничего с тобой от одной рюмки не сделается. А за руль я сяду.

Но оказалось, что Саныч уже успел налить всем.

Так что пить тоже пришлось всем. Вылить не удалось, Саныч неожиданно зорко следил, чтобы динамщиков не было. Потом появился Андрей, в самом деле волоча из спальни сковородку с мелко порубленным и поджаренным мясом, успевшим уже основательно остыть, а в другой руке миску с целыми помидорами и порезанным крупными кусками хлебом. Саныч закусил и продолжил:

— Баба эта, которая картинку мне заказала, не местная была, — сказал он. — Из Бахчисарая. Приехала в Ялту, чтобы раскрасить себе машину. Так она мне, во всяком случае, сказала.

— А давно это было?

— Года три назад, — хмыкнул Саныч. — Мы еще только открывались. Теперь к нам «девятки» не ездят.

Ценник кусается. А поначалу мы брались за всякую работу.

— А потом мы с батей решили, что нужно марку держать, — вступил в разговор Андрей. — Смело скажу, мы лучшая команда в городе, а может быть, и во всем Крыму. Так что к нам теперь ездят только обеспеченные люди. Средний класс у других мастеров своих железных коней расписывает.

— Я сначала против был, а потом понял, что Андрюха дело предлагает, — сказал Саныч.

И подруги с удивлением поняли, что Саныч и Андрюха — отец и сын. Вот почему хитрюга Андрей предложил подругам показать дорогу к дому Саныча. Он и сам жил тут. Показав подругам дорогу к Санычу, он оказался у себя дома. Ловко.

— А номер той «девятки» вы помните? — спросила у Саныча Татьяна. — Или какие-нибудь приметы ее владелицы?

— Да вы что? — заржал Саныч. — Сколько лет назад это было! Я даже лица той бабы не помню толком.

— Ну хоть что-нибудь! — заканючила Татьяна.

— Выпьем?! — предложил Саныч.

На этот раз все выпили без споров. Чего уж там, ехать все равно было нельзя. Так чего волноваться?

— О! — поднял указательный палец Саныч. — Кажется, вспомнил! Надо же, хорошая какая водка. Выпил, и сразу в голове просветлело.

И он одобрительно посмотрел на вторую бутылку.

Первая уже бесследно испарилась со стола.

— Так вот, — произнес Саныч. — У той бабы тут в Ялте тетка жила. Она к ней и приезжала.

— А где эта тетка жила?

— Откуда мне знать? — удивился Саныч. — Моя клиентка только сказала, что ей в Ялте есть где ночевать. Она к тетке в гости приехала. Поздней осенью уже курортников нету, так койки у всех и освобождаются.

— А тетку как звать?

— Да не знакомила она меня со своими родственниками, — пробормотал Саныч. — У нас так далеко вообще дело не зашло. Нарисовал я ей ее пальмы, и все.

Она в свой Бахчисарай и умотала обратно. Во всяком случае, я ее больше никогда не видел. Правда, приезжал ко мне от нее один хлюст на черной «БМВ». Только я его не взял. У меня работы тогда много было, а ему срочно хотелось. Ждать он не мог. Так у нас с ним и не срослось.

— Как он выглядел?

— Давно приезжал?

— Машина с откидным верхом?

— А девушка с ним была?

Это подруги наперебой начали задавать свои вопросы, чувствуя, что сейчас услышат от Саныча что-то интересное про уже известного им хромого брюнета.

— Тихо вы! — поморщился Саныч. — Я немолодой уже человек. А вы гомоните. Вот вам Андрюха пусть расскажет. Он с ним общался. А я спать пошел.

И он в самом деле встал и, покачиваясь, но не падая, пошел к себе в спальню. Вскоре оттуда раздался скрип пружин, а секунду спустя богатырский храп, от которого зазвенела посуда на столе.

— Андрей, расскажи все, что ты знаешь про того типа на «БМВ»! — попросила у парня Мариша. — Очень важно.

— Зачем он вам? — лениво поинтересовался парень.

— Наша подруга с ним была, а потом ее убили, — ответила Мариша чистую правду. — Может быть, он про нее ничего уже и не помнит и вообще не знает ничего такого, что бы могло навести нас на след ее убийц.

Но вдруг… Чем черт не шутит!

— Хм, ладно! Помогу вам, раз такое дело, — немного подумав, все же кивнул Андрей. — Только ведь я тоже, как и батя, про него ничего не знаю. Поговорили мы с ним, он обещал через недельку заглянуть и испарился. Сказал, что мы одной его приятельнице машину сделали. Очень ему понравилось. Рисунки у нас посмотрел. Но он приезжал точно один. Машинка у него двухместная. И верх был откинут. Кабриолет. Так что я вам точно могу сказать, никакой девушки с ним не было.

А машина именно такая, как вы говорите. И приезжал он к нам прошлым летом.

— Ты его хорошо рассмотрел? — спросила у него Мариша.

Андрей пожал плечами.

— Я больше на его машину таращился, — честно признался он. — Но мужика тоже разглядел. Волосы черные, глаза тоже. А больше я, пожалуй, ничего не запомнил. Вот прихрамывал он слегка — это точно. А так не помню ничего больше.

И Андрей замолчал, показывая, что рассказывать ему об интересующем подруг мужике больше нечего.

Догадавшись, что с делами покончено, Манька с Татьяной, тактично державшие себя в руках все это время, словно с цепи сорвались и буквально набросились на бедного парня, раздирая его на две части.

— Пошли спать, — прошептала Инна на ухо подруге. — Пусть они тут сами разбираются. Завтра нам с тобой еще тащиться в этот Бахчисарай. Так что ты как хочешь, а я уже на ногах совсем не стою.

— У меня тоже глаза слипаются, не разодрать, — ответила Мариша. — И ноги гудят.

— Еще бы! С утра по городу туда-сюда носимся. Ни сна ни отдыха, — проворчала Инна.