Онлайн книга «Дикторат»
Скоро в помещении потемнело. Своеобразный светильник из пластика перестал давать достаточно света и почти совсем затух. – Солнце село, – сказал Эдэр. – Где там твоя масляная лампа, Тим? – А вот теперь, я думаю, настало время экспериментов. Повеселимся, да? – сказал Тим, явно желая разрядить атмосферу. – Ради этого я ее сюда и приволок, – пробурчал гигант. Степница сжалась, но Тим с энтузиазмом подскочил и подал ей руку: – Пойдем со мной, Лиссандра. Думаю, будет интересно! Та посмотрела на него недоверчиво, затем все-таки встала с лавки, стараясь не смотреть на скрученные в кольца щупальца на лопатках парня, похожие не то на прикорнувших змей, не то на сложенные спиралью трубочки. В полутьме, освещаемой лишь отблесками огня из печи, мутант подвел гостью к полкам, уставленным всякой всячиной. Протянул ей стеклянную грушу и показал на черный край: – Возьмись здесь, пожалуйста. Девушка подняла изумленные глаза, непривычная к вежливому обращению. – Аккуратно, моя хорошая, стекло тонкое. Не дави, договорились? – мягко проговорил Тим. Чумашка кивнула и послушалась. Едва она коснулась узкого конца груши, тонкая проволока внутри заалела, вспыхнула, ярко осветив все вокруг. Испугавшись, Лисса разжала пальцы, и потухшая стекляшка разбилась со звонким хлопком о бетонный пол. – Простите… – пробормотала она. – Растяпа, – рявкнул Эдэр. – Пустяки, у меня большой запас, – махнул рукой Тим и подал Лиссандре вторую грушу, поменьше. – Только лучше ее все-таки не роняй. Лампа снова зажглась в пальцах девушки. В комнате стало светло, будто пасмурным днем. – Ого-го-го! Да ты вырабатываешь электричество! – с нескрываемым воодушевлением воскликнул Тим. – Ничего себе дар! Мы столько всего с тобой проверим, столько сделаем! Эд, да она – сокровище! – Хоть для чего-то пригодна, – пробурчал гигант. Его раздирало любопытство, и он взгляда не сводил с девушки, творящей маленькими ладошками чудеса. Однако из вредности, усаживаясь в кресло напротив, он бросил небрежно: – Масло в лампе будем экономить. Эй, как тебя там, чумашка, хорошо стоишь. Так и стой. И руку повыше держи. Тим скорчил гримасу и попросил девушку: – Расскажи, пожалуйста, что ты чувствуешь. Что-нибудь необычное? – В пальцах колется, как всегда, когда нервничаю, а потом происходят чудеса с искрами, – с опаской косясь на Эдэра, ответила Лиссандра. – А ты нервничаешь? – Да, – тихо ответила девушка. Гигант перекинул ногу за ногу и расхохотался. – Не бойся. Все будет нормально, – подмигнул ей парень. – А еще что-нибудь чувствуешь? – Еще? – она задумалась. – Горячо в ладонях. Из груди жаркий поток идет по рукам, а потом в пальцы. Во рту опять такой привкус, словно засунула за щеку что-то железное. Неприятно. – Очень интересно, – сияли глаза Тима. Его лицо осветилось улыбкой, будто он что-то надумал. – Возьми-ка это. Тим дал ей черную маленькую коробку с длинным проводом. Боясь ослушаться гиганта, девушка зажала в правой руке край лампочки, дотронувшись свободной ладонью до коробки. Но ничего особо удивительного не произошло, лишь сбоку загорелась красная лампочка, потом зеленая. На крошечном табло зелеными пунктирами пробежали какие-то письмена. Тим подавил на кнопки, почесал подбородок. Ничего. – Видимо, к этому прибору нужно что-то еще. А сейчас мы… Глаза девчонки покраснели, и слеза скатилась по щеке. – Что с тобой, Лиссандра? – не понял Тим. – Кожа на руке очень жжется, – еле слышно призналась она, – под лампочкой. – Так положи ее. – Он… не велел. Я боюсь… – И правильно, – вставил гигант. – Пусть боится. Пусть учится послушанию. – Эдэр! Да что это такое?! – возмутился Тим. – Какая блоха тебя сегодня укусила?! Прекрати сейчас же издеваться над ребенком! – И не подумаю, – нагло заявил тот, хотя самому отчего-то захотелось забрать дурацкую лампочку и успокоить чумашку. Но ее надо было поставить на место, – говорил себе начальник стражи и будущий командо, – чтобы почувствовала его власть, наконец. Эдэр продолжил: – Она не ребенок. Если ее продали в наложницы, значит, она уже давно созрела как женщина. Так что пускай держит лампу и не строит из себя недотрогу. Мне нужен свет. Слезы в глазах Лиссандры высохли, иссушенные ненавистью. – Ну и козел же ты! – Тим сдвинул брови и резким движением забрал из покрасневших пальцев девушки лампочку, но тут же уронил ее, обжегшись. Осколков на полу стало больше. Лиссандра шепнула Тиму: – Спасибо, – и, несмотря на воцарившуюся полутьму, Эдэр рассмотрел в ее взгляде к мутанту благодарность, от которой ему стало невыносимо. Похоже, девчонка увидела в том спасителя. Даром, что уродца… Гнев застил разум Эдэру, и он подскочил к мутанту: – Да как ты… Схватив за грудки, он приподнял парня над полом, еще не решив, что делать дальше. Хотелось все крушить, и, пожалуй, он швырнул бы Тима в другой конец комнаты, если бы соперник молниеносным движением щупалец не скрутил гиганту плечи и ноги. Эдэр чертыхнулся, запыхтел, пытаясь высвободиться и угодить Тиму в нос. Но это было не просто. Они завозились, пытаясь одолеть друг друга, упали на пол и покатились, будто две гусеницы в коконе. Тим, хоть и казался внешне намного слабее гиганта, не отпускал щупальца. – Как ты посмел? – рычал Эдэр. – Против друга? Из-за какой-то… – Посмел. Потому что мой друг внезапно превратился в бешеную свинью, – невозмутимо ответил мутант. Кровь била у Эдэра в висках. Он передернул плечами, пытаясь стряхнуть щупальца, но присоски впились в его кожу насмерть: ни вырваться, ни дотянуться до меча. – Отпусти, – уже спокойнее ответил гигант. – Отпущу, если бешеная свинья свалит в лес, и оставит моего друга в покое, – сказал Тим. – Охладись немного. На полу, и правда, с наступлением ночи похолодало – сырой сквозняк носился по бетону, и приятного в этом было мало. Впрочем, Эдэр продолжал кипятиться: – Друг называется… Как ты мог… меня?.. Из-за какой-то наложницы? – Она тоже человек. Пусть меньшего роста и другого пола. Мне плевать на остальное, ты же знаешь. Они крутанулись еще раз по полу. – Женщина… вообще не человек, – пыхтел Эдэр. – А ты? После всего, что я для тебя сделал… – Давай не будем вспоминать, кто тут реально крут, и кто кому чего должен. – Лицо друга стало каменным, и воспоминаниями залило ярость Эдэра, будто холодным дождем пылающее дерево. Гигант почувствовал стыд за свою горячность. Драться расхотелось. Карать и воспитывать тоже. Он не понимал, что на него нашло. |