Онлайн книга «Любовник от бога»
|
– А про родную мать Алекса вам что-нибудь известно? – Нет. Хотя… – Что? – Было один раз письмо. Даже не письмо, а так. Коротенькая записка! – От матери Алекса? – Думаю, что да. Во всяком случае, на конверте стояло женское имя. И Кодя сказал, что это от его бывшей жены. – Он с ней все же развелся? – Заочно. – Разве такое возможно? – Алекс был уже взрослый. И Никодим подал в суд заявление о расторжении брака со своей женой по причине ее многолетнего отсутствия. – И их развели? – Да. – И это законно? – Вполне. – Но ведь его жена могла быть против. Откуда судьи знали, что она согласна на развод? – Вряд ли она бы стала держаться за этот брак, – печально рассмеялась Евгения. – Тогда она не оставила бы мужа и маленького сынишку много лет назад совершенно одних. – Но все же, – настаивала Кира. – Вдруг она бы вернулась и заявила о своих правах на вашего мужа? – Ну, в таком случае он бы пошел в суд и повторил, что не хочет иметь с этой женщиной ничего общего! Вот и все, чего она могла бы добиться. Короткая встреча в суде, и ничего больше. Дело было ясное, что дело темное. Где искать мать Алекса, все равно представлялось непонятным. Евгения могла назвать только ее имя – Ганна. – Во всяком случае, именно это имя стояло на конверте. – А о чем было письмо? – Не письмо, – поправила женщина. – Записка. Там было всего три строчки. Ну, что она жива, здорова и в полном порядке. Чего, мол, и вам двоим желает. – Вам двоим? Вам и Никодиму Владимировичу? – Ну при чем тут я? Ганна имела в виду своих мужа и сына. – И это все, что там было написано? – Еще была фраза о том, что теперь она наконец счастлива, потому что вышла замуж за человека, о котором всегда мечтала. – Это за кого? – За нефтяного магната, надо полагать, – пожала плечами Евгения. – Кодя говорил, что Ганна была буквально помешана на деньгах, красивой жизни и всяком таком. Понимаете? Она грезила о белых яхтах, званых приемах в посольствах, благотворительных обедах, шикарных платьях со страусовыми перьями и о тому подобном. – И, мечтая о роскошной жизни, она в свое время вышла замуж за вашего мужа? – недоверчиво уточнила Кира у женщины. – Да. И что? – Вы уж простите, но на нефтяного магната он никак не тянет. – Знаю. Но я люблю его таким, какой он есть. Бедным, но нежным и кротким. – Вы-то да! А вот Ганна? Разве она не видела, за кого выходит замуж? – Не знаю, как у них это получилось, – пожала плечами Евгения. – Никогда не спрашивала. Если вам интересно, спросите у Коди об этом сами. Мне как-то неловко лезть ему в душу. – А где сейчас ваш муж? – В саду. Осматривает посадки. Подруги действительно нашли Никодима Владимировича, который стоял возле чахлого кустика сирени, разглядывая его с плохо скрытой жалостью. – Добрый день, – поздоровался он с подругами. – Вот думаю, чем можно помочь этому малышу. – Вы о кустике? А разве ему плохо? – Конечно! Он сидит прямо в дерне, значит, корни у него не дышат. К тому же почва тут – сплошной песок. И я уверен, что те, кто сажал это растение, не позаботились о том, чтобы подготовить для малышки яму с питательным грунтом. Сунули прямо в песок, и все. Может быть, высыпали пару горстей минеральных удобрений. И Никодим Владимирович презрительно фыркнул. – А разве удобрения – это плохо? – Бесполезно! Тут же песок! А через песок и вода, и все питательные подкормки уходят в один момент. Корни даже не успеют впитать в себя подкормку, как от нее уже ничего не останется. Подруги уважительно переглянулись. – А вы интересуетесь садоводством? – спросила Леся у мужчины. – Вовсе нет. Просто по образованию я аграрий. И мне всегда больно, когда я вижу несоблюдение простейших правил высадки растений. К сожалению, сейчас расплодилось очень много фирм и фирмочек, которые рекламируют голландский или европейский товар, не заботясь о том, а подходят ли данные растения для нашего климата. И даже если и подходят, зачастую растения высаживаются с целым рядом грубейших нарушений. И, конечно, потом они болеют, хиреют, а зачастую и вовсе погибают. И, погладив веточку сирени, Никодим Владимирович произнес: – Обязательно пересажу эту малышку весной! Надеюсь, она сумеет протянуть одну зиму. – А вы останетесь в «Чудном уголке» до весны? – Да. Конечно. – И Никодим Владимирович пожал плечами. – Дом Алекса по наследству переходит ко мне. – К вам? – вырвалось у Киры. – Я – единственный наследник Алекса. Ни жены, ни детей у сына не было. Значит, я и унаследую этот коттедж. – А как же его мать? – Кто? – Мать Алекса? – А она тут при чем? – удивился Никодим Владимирович. – Я даже не знаю, где сейчас находится Ганна. Какое уж ей наследство! – Разве она не присылала вам письма? – Нет. – А Евгения говорит, что письма были. По крайней мере, одно. Никодим Владимирович замер в явной задумчивости. А потом воскликнул: – А! Так вы говорите про ту писульку в три строчки, которую моя бывшая супруга изволила прислать впервые за двадцать лет? – Так письмо было? – Писулька! И в ней она не спрашивала о нашей жизни. Нет! Она просто информировала нас, что у нее все прекрасно. И что она совершенно счастлива. И, видимо, очень и очень богата. – Ваша бывшая жена была корыстолюбива? – Не могу вам сказать. Она просто обожала все красивое, яркое, шикарное. Все то, что стоит огромных денег. В этом она не знала удержу. – Ганна была красивой женщиной? – Очень! – с жаром вырвалось у Никодима Владимировича. – Она… Она была словно жар-птица! Светила и ослепляла всех вокруг! – И вас тоже? – Увы. – И вы на ней женились, а через короткое время она вас бросила? Вас и ребенка? Как же такое могло случиться? – Знаете, раз уж мы заговорили с вами об этом, то я хочу признаться, в чем тут дело. Подруги молчали и смотрели на Никодима Владимировича. В чем он хочет сознаться? Что за тайну скрывает он? – Я ведь женился на Ганне обманом. |