Онлайн книга «Я достойна большего!»
|
– Да, я заболела, – Ирина залпом маханула стакан компота, – мне плохо. – Так иди домой, выглядишь отвратительно. Ирине на глаза навернулись слезы. Стало безумно жаль себя – такую несчастную, всеми непонятую. А вот теперь еще придется менять место работы, не сможет же она каждый день приходить сюда, где все знают, как низко она пала. Ирина не глядя маханула еще один стакан компота – коллегии. – Почему мне в жизни так не везет? – со слезами на глазах спросила Ирина девушку и стремглав выбежала из столовой. Она бежала по коридору, ни о чем не думая, и остановилась, только натолкнувшись на что-то мягкое. – О! – хохотнул Юрий.– Ты опять в моих объятьях… Ирина с размаху залепила ему пощечину. – Как ты мог! Как ты мог так поступить? Я уволюсь! Я так не могу! Ты – подлец! Бедный Юрий на всякий случай отбежал от нее подальше, потирая щеку. В глазах у него был ужас. – А что случилось? Я ж вроде все помню. Ничего ж не было. – Я доверилась тебе, а ты… – Что я? Ничего ж не было, я ж все помню… В голосе Юрия уже сквозила неуверенность. – Ты – негодяй! Ты меня обесчестил! – Кто? Я? Да я ж все помню… Последнюю фразу Юрий уже произносил просто как заклинание. И тут из глаз Ирины хлынули накопившиеся слезы. Она отвернулась к стенке, припала к ней грудью и зарыдала. Юрий выждал паузу, потом подошел и аккуратно тронул ее за плечо. – Слышь, ты… Ну, раз уж так получилось… Да не реви… А как тебя зовут, а? Бедная Петрова завыла в голос. Ни о какой работе в этот день речи быть не могло. Ирина безумным аллюром добралась до своего стола, схватила сумочку и, пробормотав что-то несвязное про врача, кинулась к выходу. Там ее уже ждал Юрий. В руках он держал квадратную упаковку. – Это тебе, – сказал этот отвратительный тип, протягивая упаковку Петровой. «Презерватив», – догадалась Ирина и поняла, что убить человека, в общем-то, не так сложно. Видимо, мысль о смертоубийстве отпечаталась на ее лице очень отчетливо, потому что Юрий поспешно объяснил: – Это чай. Ромашковый. Очень успокаивает нервы. Девчонки из столовой дали. Ирина выхватила пакетик, рванула его пополам и швырнула в мусорку. Чай взвился над урной, словно прах сожженного викинга. Петровой полегчало. – Пошел ты, – сказала она, тщательно выговаривая каждый звук,– в столовую. К своим девчонкам. И продолжила путь уже уверенным неспешным шагом. Юрий прижался к стене, пропуская ее. Уже на улице до Ирины дошел смысл произошедшего. Она, тишайший бухгалтер Петрова, послала самого крутого мужика фирмы! Пусть не туда, куда он был достоин идти, а всего лишь в столовую, но послала! Не про себя, не ночью (как известно, по ночам рождаются самые блестящие реплики для минувших споров), а средь бела дня. Ирина резко выпустила воздух, который, оказывается, накопился в ее легких, – и тут ее затрясло. Она шла на чужих ногах и думала только о том, чтобы не упасть. Правда, в затылке лениво шевелились другие мысли: «А ведь я его задушить могла», «Теперь точно уволят» и «Пойду и напьюсь». Петрова пыталась понять, отчего ее трясет, но не смогла. Ей даже не удалось решить, правильно она поступила или отвратительно. Ирина зашла в гастрономчик возле дома и купила упаковку чая с ромашкой. Он оказался действительно успокаивающим. Не допив чашки, Петрова повалилась спать прямо в халате. Проснулась среди ночи. Сначала долго уговаривала себя подремать еще часок, потом поняла бессмысленность сопротивления и открыла глаза. Будильник показывал начало пятого. Полчаса Ирина убила на душ и завтрак, походила по квартире, села возле компьютера. Теперь она не сомневалась, что причиной ее вчерашнего поведения стала Марина. Нет, поначалу Петрова на работе вела себя типично по-бабски: ревела, кричала что-то про негодяев. Зато потом… – Пошел ты… в столовую! – громко повторила Ирина вслух и осталась собой довольна. Она включила ноутбук и пошла заваривать ромашковый чай. После кружки успокоительного напитка мысли о позоре и срочном увольнении вернулись, но уже без истерического фона. «Может, он и не рассказывал никому? Раз даже имени моего не помнит». Ирина размяла пальцы и уселась за клавиатуру. «А уволиться давно пора, – думала она, пока загружался файл, – никакой же перспективы. Точно, уволюсь». Петрова пробежала глазами последний написанный фрагмент. Марине увольнение никак не грозило, все ее устраивало: и процесс, и начальник, и зарплата. Или нет? Как бы она себя повела, если бы ее не устроила, допустим, оплата труда? Наверняка не стала бы истерик закатывать. И молчать не стала бы. Петрова прищурилась, посидела минутку и принялась писать. Грезы На третий день неожиданного отпуска я навела в квартире идеальный порядок. Это был тревожный признак – делать совсем нечего. Чуть было не позвонила Паше, но вовремя удержалась. Он нормальный парень, зачем его напрягать. Открыла старый блокнот (он обнаружился под грудой журналов по дизайну) и принялась обзванивать знакомых. Некоторые сменили номера, многие отделывались скороговоркой: «Что-то срочное? Тогда я потом перезвоню», но несколько бывших и потенциальных работодателей пообщались со мной довольно подробно. Каждый раз беседа строилась по одному и тому же сценарию. – Привет? – говорил работодатель. – Ты сейчас где? Я отвечала. – Это несерьезно, – говорил собеседник, – сколько тебе платят? Я честно называла сумму. – Даю на десять (пятнадцать, двадцать) процентов больше. И работой завалю так, что только делать успевай. Приходи сегодня вечером (завтра, в четверг) на собеседование. Хотя на кой черт нам собеседование? Что, я тебя не знаю? Когда сможешь выйти на работу? После четвертого такого разговора я пришла к двум выводам. Во-первых, я высококлассный и признанный специалист. Во-вторых, мой нынешний директор на мне экономит. Когда я только начинала работать, это меня устраивало. Теперь можно признаться честно – не ради денег я к Владимиру свет Петровичу нанималась, а ради его мужественного профиля. Но раз он оказался таким… гадом… придурком… таким не таким, то пусть хотя бы деньги платит. Как только цель была определена, я принялась бездельничать с удовольствием. Я валялась в постели до полудня, привела внешность в состояние, близкое к совершенству, читала легкие книги и ходила на бессмысленные фильмы. К воскресенью я выглядела и чувствовала себя великолепно. С изяществом отфутболила десяток ухажеров, – впрочем, двоим посимпатичнее после долгих уговоров свой номер телефона оставила. В понедельник утром я была готова приставить нож к горлу директора и не убирать его, пока не получу денег. |