Онлайн книга «Я достойна большего!»
|
План провалился с треском. Вернее, с грохотом, который донесся из-за стенки. В принципе, этот звук был вполне ожидаем – соседская скандальная парочка и так две недели сидела тихо. «Ну почему именно сегодня?!» – подумала Петрова и шепотом, чтобы не оскорбить классическую мелодию, выругалась. Она попыталась сосредоточиться на музыке и аромате свеч, но не смогла. Звукоизоляция в ее доме была рассчитана на беседу двух охрипших интеллигентов, а не на могучий ор и грохот опрокидываемой мебели. Ирина Николаевна решила забыться с помощью вина. Она сделала большой глоток, замерла и помчалась в ванную – отплевываться. А ведь предлагала ей тогда Ольга: «Давай допьем, все равно оно у тебя в уксус превратится». И было это… ну да, полтора месяца назад. Петрова прополоскала рот и тщательно почистила зубы, но настроение безнадежно ушло. Вернулась в комнату, принюхалась и задула вонючие свечи. Чтобы освежиться, Ирина Николаевна вышла на балкон. Дверь пришлось плотно прикрыть, но какофония соседской баталии доносилась и сюда. «Лучше уж одной жить, – подумала Петрова, рассматривая соседский дом, – чем так, как соседи. Он же ее бьет. Или она его? Нет, наверное, он. Она потом всю ночь плачет. Ни за что не смогла бы сосуществовать в одной квартире с человеком, который способен поднять на меня руку. Или хотя бы голос». Ирина Николаевна задрала голову. Ей повезло – сегодня сквозь вечернюю дымку пробивались звезды. «Любой конфликт можно решить мирно, просто поговорив с человеком, – думала она, – лишь бы человек был любимым и любящим. Любящий всегда поймет, даже без слов». Так она медитировала довольно долго, пока не обнаружила, что соседи притихли. Ирина Николаевна вернулась в комнату и прислушалась. За стенкой больше ничего не орало, не разбивалось вдребезги и не падало. И тем не менее какие-то звуки оттуда доносились. Петрова приблизилась к стене и неожиданно для себя прижалась к ней ухом. И застыла. Соседи занимались любовью. Ирина Николаевна различила ритмичный скрип дивана (видимо, его специально пожалели при ведении боевых действий) и сопровождающие его женские стоны. Петрова стояла у стены, как будто ее внезапно хватил паралич. Ей было невыносимо стыдно подслушивать, она ощущала себя извращенкой, но ухо словно примерзло к обоям. Когда Петрова неимоверным усилием воли оторвалась от стены, можно было уже не прислушиваться – стоны соседки вышли на максимальную громкость. Ирина Николаевна стояла посреди комнаты, закрыв глаза. Теперь она вспомнила, что уже слышала эти стоны раньше. Каждый соседский скандал заканчивался одинаково – шум смолкал, наступало затишье, а потом доносились эти звуки. «А я-то, дура, – внутренне рвала на себе волосы Петрова, – думала, что она плачет от побоев. А она… Как она может, они же только что орали друг на друга?» Ирина Николаевна зажала руками уши и направилась на кухню. В недрах холодильника она нашла початую бутылку водки, налила себе рюмку и залпом выпила. В отличие от вина, водка совершенно не испортилась – осталась такой же мерзкой и горькой, как была полгода назад. Петрова убрала бутылку на место… и замерла у закрытого холодильника. Она вдруг ясно, во всех деталях увидела волшебную ночь страсти Марины и Володи. Ирина Николаевна видела ее не последовательно, минута за минутой, а всю сразу, от горячего пролога до терпкого и нежного финала. Она вернулась к компьютеру и начала быстро-быстро писать, чтобы не упустить ни одного кадра из этой феерической картины. Звуки из-за стены то ли утихли, то ли попросту больше не имели значения. После часа напряженной работы Ирина оторвалась от монитора и с чувством выполненного долга отправилась на кухню за чаем. Она была страшно горда собой – то, что она написала, обещало стать лучшим моментом ее произведения. Страсть, накал, нежность – все слилось в одну незабываемую картину. Ирина собиралась налить себе чай, а потом вернуться в комнату и перечитать написанное, для того чтобы еще раз пережить вместе с Мариной эти чудесные мгновения. Грезы На следующее утро меня разбудил звонок в дверь. Но сразу хочу предупредить, что утро для меня – это не время суток до двенадцати, а несколько часов после того, как я проснулась. Итак, сегодня утро у меня начиналось в час дня. Я влезла в халат и, автоматически шепотом приговаривая: «Иду, иду…» – потащилась к двери. Глаза пока решила не открывать. За дверью стоял Володя. – Нужно спрашивать «кто там?», – сказал он. – Кто там? – послушно спросила я. – Это я. – Очень хорошо. – Я привез тебе сумочку, ты забыла ее вчера в моей машине. – Да?! Я даже проснулась от неожиданности. Учитывая то, что в сумочке были права и документы на мою машину, ее потеря могла мне дорого обойтись. – Может, ты пригласишь меня в квартиру? – спросил Володя. – Ах да, конечно. Я потеснилась, давая ему пройти. И поймала себя на том, что автоматически сдерживаю дыхание. Коридор вдруг стал тесным, казалось, что мы не в состоянии в нем разминуться. Я в панике отскочила в комнату. – Ладно, я сейчас сварю тебе кофе. Ты п-п-посиди на кухне, а я оденусь. Мало того что я начала заикаться от волнения, так еще и покраснела в конце этой тирады. Интересно, это старость? Или просто вчера перепила? Страшно на себя злясь, я начала быстро приводить в порядок комнату, запихивая в шкаф все, что плохо лежит. – Где у тебя кофе? От неожиданности я чуть не подпрыгнула. Володя стоял в дверях и спокойно наблюдал, как я судорожно сую в шкаф моток, состоящий из горы свитеров, покрывала и моего нижнего белья. – Я же сказала, посиди, я сейчас приду. – А мне внезапно захотелось тебя порадовать. – Тогда иди домой… Володя лениво оторвался от двери и медленно подошел ко мне. – Ты правда этого хочешь? Тогда попроси меня уйти. Он подошел близко-близко и говорил, почти касаясь меня губами: – Если ты меня убедительно попросишь, я уйду. Я очень плохо соображала. Я нежно прижимала к себе одежду и пыталась придумать язвительный ответ. Но мозг уже был парализован. Он растекся по черепу и вяло там плескался, даже не пытаясь работать. – Уходи, – просипела я. – Неубедительно, – сказал Володя и принялся нежно целовать меня в шею. – Пожалуйста, – попросила я. – Я сделаю все, что ты захочешь. Вот этого ты хочешь? Нежный поцелуй. |