Книга Миланский тур на двоих, страница 66 – Дарья Калинина

– Подлец! – возмутилась Оленька. – У меня до сих пор голова побаливает!

– Он подкрался к тебе сзади. И ударил вазой, которую взял тут же со стола.

– Вы так говорите, словно сами присутствовали при этом! – прошептала Оленька пораженно.

– В деталях я, конечно, могу ошибаться, – отозвалась Леся. – Например, возможно, Андрей совсем не любил Альбину. И пошел у нее на поводу, возобновив их связь, просто потому, что поддался шантажу. Но мне нравится думать, что кое-какие нежные чувства к Альбине у него все же имелись.

– Конечно, между ними была любовь! Иначе он не стал бы терпеть шантажистку целых три года! А ведь именно столько времени длилось благоденствие Альбины.

И тут неожиданно заговорил Тимур.

– Боюсь, что дело было вовсе не в любви или, как вы сказали, в нежности, – произнес он. – Дело было в том, что мать все время грозила дяде... Андрею тем, что опозорит его. И неизменно добавляла, что мне также известна его тайна.

– Вот как?

– Похитив меня, он только и делал, что твердил о том, какая моя мать была жуткая гадина. И сколько горя она ему принесла. Он называл ее «ходячая проблема». И я не почувствовал в его словах ни грамма нежности или тем более любви.

– Может быть, со временем он и разлюбил ее. Трудно любить своего тюремщика. Но все же их связь продлилась достаточно долго. И твоя мать верила ему. И веря, приняла яд из его рук.

– А яд находился в зеленых яблоках, до которых Андрей был такой великий охотник. И любя его, Альбина разделила его пристрастие. Но в этот раз яблоко стало не лакомством, а смертью.

– Наверное, даже умирая, она не понимала, что произошло.

– И очень хорошо. Куда приятней умирать с иллюзией, что ты любима. Чем с мыслью о том, что тебя убил человек, которого ты любила всю свою жизнь. И который, возможно, расправившись с тобой, возьмется также и за твое дитя.

– Но почему он так долго ждал? – спросил Тимур. – В смысле, если бы он хотел убить меня, то действовал бы сразу.

– Возможно, для него возникла новая опасность. Гораздо более реальная, чем твое существование, Тимур.

– Какая опасность?

– Лучше спроси, от кого она шла.

– И от кого?

– От нам всем хорошо известного журналиста Геннадия Збрунько. Именно он, воспылав к твоей матери столь нежными чувствами и дежуря каждую ночь у дома любимой женщины, увидел выходящего из ее квартиры мужчину. Седовласого, хорошо одетого и явно не желавшего, чтобы его увидели.

– Он увидел Андрея?

– Его самого!

Сначала Геннадий подумал именно то, что подумал бы всякий влюбленный на его месте. У него есть соперник! И соперник счастливый и удачливый! Ведь он посещает любимую женщину Геннадия в такой поздний час! Ясно, что между ним и Альбиной имеется связь. И связь серьезная.

– Поэтому Геннадий сначала решает выследить соперника. Он идет за ним по пятам. Видит машину, в которую тот садится. Находит какой-то предмет, выпавший из кармана убийцы. Не знаю, что это было. Но сперва Геннадий не придает этому предмету значения. Своей машины у него нет. Так что в тот вечер он вынужден прекратить слежку за соперником.

– Бедный глупый Геннадий возвращается домой, напивается и горько оплакивает свою очередную неудавшуюся любовь. Он думает, что любимая женщина отвергла его, отдав предпочтение другому мужчине. И ругает ее за то, что она не приняла его страстной любви.

– Но на самом деле все во много раз страшней.

– Да. Проклинаемая им женщина на самом деле уже мертва. И когда на следующий день Геннадий узнает о смерти Альбины, он осознает ужасную истину. Он ночью видел вовсе не соперника, он видел убийцу!

– Он должен был пойти в милицию и все рассказать!

– Должен. Но будучи журналистом, хоть и без всяких претензий на известность, Збрунько решает начать собственное расследование.

– Он добывает список всех Серовых Викторов Алексеевичей, проживающих в городе. Почему Серовых? Видимо, выпавший из кармана плаща предмет был визиткой или каким-то другим документом с указанием имени.

– Так или иначе, Геннадий планомерно обходит всех Серовых из списка.

– Видимо, в конце концов он нашел именно нашего Серова. Нашел и чем-то выдал себя перед убийцей.

– Потому что теперь Серов наносит ответный удар и убивает еще и журналиста.

– Но журналист – это вам не влюбленная женщина. Яблочки он кушать не станет. Разве что в виде закуски.

– Так что яд преподносится журналисту в бутылке с водкой.

Тимур покачал головой:

– Но как же Збрунько так опростоволосился? Зачем выпил водки с убийцей? Ведь он же знал, что Андрей убил мою мать!

– Возможно, и не знал. Он всего лишь подозревал. Подозрение – не есть твердая уверенность.

– Но Андрей все равно не мог рисковать. Даже подозрение было для него губительно. Сам-то он знал, что виновен. И чтобы устранить нависшую над ним очередную опасность, он и убил журналиста.

Оленька всплакнула.

– Бедный Гена! – пробормотала она. – Такой смешной! Такой безобидный! А помните, как мы все смеялись, когда нашли его в морозильной камере! Искали Альбину, а нашли его!

– Верно, верно! А кстати, кто был тот тип в белых ботинках, который увел мою мать с ее юбилея? Еще один ее любовник?

– Тимур, нехорошо так говорить, – укорила его Кира. – Твоя мать – порядочная женщина. Просто она имела смелость любить. Но любила она одного человека, а не многих.

– И ты должен простить ей то, что ее любимым мужчиной оказался не твой отец.

– Она вела себя, как потаскуха!

Кира рассердилась:

– Раньше ты боготворил свою мать.

– А теперь готов удариться в другую крайность. Умей прощать!

Тимур схватился за голову и застонал:

– Я уже и не знаю, что мне про нее думать.

– Думай только то, что есть. В жизни твоей матери была большая любовь. Не твой отец, но какая, в сущности, разница? Твоя мать любила этого мужчину. И хотела быть любимой им. И вся ее беда заключалась лишь в том, что предметом своей любви она выбрала совсем недостойного человека. Он не оценил твоей матери. И предпочел ей звучное имя, известность и богатство.

– Не знаю, какой он там был кутюрье, но мерзавцем он был невероятным! – вдруг произнес Лисица. – Но знаете, мне кажется, что так даже будет лучше для всех.

– То, что он умер?

– Да. Пусть синьор Томас исчезнет со сцены раз и навсегда во всем блеске своей славы и величия. Это куда лучше, чем разоблачение, тюрьма и позор. Думаю, даже сам Андрей согласился бы со мной.

Никто не возразил Лисице. Ведь такой конец – это и в самом деле было лучшее, что могло ожидать Андрея. За все совершенные им преступления приходилось платить. И он заплатил. Заплатил сразу двумя своими жизнями – безработного Серова и богатого, преуспевающего синьора Томаса.