Книга Секреты модельной общаги, страница 16 – Аманда Керлин, Фил Оу

Не успела я ответить, как он снова завел:

— Все хорошо? Если что случится, сразу обращайся к нам, мы все уладим!

— Ладно, спасибо… — промямлила я.

— Для этого мы здесь и находимся! — ответил он, ослепив меня самой яркой улыбкой. — Я слышал, ты не пропустила ни одного своего кастинга, это просто великолепно! — Тут он перешел на серьезно-сочувствующий тон. — Пока никто не перезвонил, но звонки обязательно будут, ты ведь такая хорошенькая.

Он вручил мне листок с неимоверно длинным списком кастингов и смотрин, потом ткнул пальцем в какую-то строку.

— Вот эта встреча с фотографом Роберто ди Люка очень важна, поэтому постарайся выглядеть на все сто, ладно, милая?

Я кивнула с самой убедительной улыбкой, на какую только была способна.

— Хорошо. Динь-динь-динь! Пробил час замера, дорогуша.

Люк строил из себя бодрячка, стараясь снять налет серьезности с моей еженедельной пытки, каждый раз подтверждавшей, что я никак не гожусь в модели, но от его усилий мне становилось только хуже. Я все думала, сколько калорий добавила себе с поглощенным шампанским и водкой за прошедшую неделю, когда даже ни на секунду не зашла в тренажерный зал общаги. Сегодня утром, проходя мимо фитнес-центра «Кранч», я старательно отводила взгляд от упорных людей на бегущих дорожках, выставленных в ряд на втором этаже, и почему-то очень заинтересовалась глупейшей рекламой мини-склада, обещавшей всем помочь избавиться от «летнего хлама».

Подойдя к весам, я тупо уставилась на пустой цифровой дисплей. Мой враг даже не дрогнул.

— Ладненько, скидывай одежки! — велел Люк

Говорил он хоть и весело, но я ощущала себя

преступницей, которую заталкивают в камеру и велят раздеться до белья. Какое преступление она совершила, ваша честь? Ела, пила и не занималась спортом! Удар судейского молотка. Приговор: пожизненная безвестность и целлюлит. К тому же в тюрьме не носят La Perla, ^[16] можете быть уверены.

Я поднялась на весы.

— Ой-ой, — невольно вырвалось у меня.

Хм… Сбросить пять фунтов? Да я прибавила два!

Люк тихо пощелкал языком и записал цифру в

книжицу, которую я теперь считала ужасной.

А может, все-таки… мускулы? Я ведь много ходила в последнее время…

— Давай проверим талию, — сказал Люк, после чего опутал меня сантиметром, как силками записал еще несколько цифр в книжку и серьезно взглянул на меня. — Ла-адненько… Я, конечно, понимаю, что ты недавно приехала, но нам с тобой придется поработать и добиться того размера, который покажет всему миру, насколько ты красива. Ты ведь стремишься к этому? Мы по-настоящему хотим, чтобы ты добилась успеха. И печемся о твоей пользе, дорогая.

Я покивала, как послушная пленница, связанная сантиметром.

— Дело в том, что я пока не очень хорошо ориентируюсь в городе, а передвигаться приходится много… и мама до сих пор не переслала мне любимые кроссовки, которые я забыла дома и… — выпалила я на одном дыхании, стараясь хоть как-то объяснить свою полную неспособность сбросить лишние фунты.

Я подвела агентство тем, что не только не похудела, но даже прибавила в весе!

Люк перебил меня, ласково опустив руку мне на плечо.

— Не волнуйся, детка, мы просто хотим, чтобы ты сама осознала проблему, иначе она может вырваться из-под контроля. Нам приходилось раньше видеть такое — поверь мне, зрелище не из приятных. Ты ведь не захочешь выглядеть, как другие. — Он помолчал, припоминая в своем репертуаре следующую фразу, а потом взглянул мне прямо в глаза, как смотрит на своего ребенка отец — сочувственно и в то же время властно. — Давай сейчас подумаем, как нам сделать твою великолепную фигуру еще лучше, сбросив десять фунтов. Мы ведь не хотим, чтобы ты превратилась в мисс Пигги, ^[17] правда?

Вопрос, в общем-то, и не требовал ответа — Люк сам на него ответил своим тоном, но я все равно закивала.

— Ладно, на сегодня все! До следующей недели.

С этими словами Люк мило поклонился и повел меня к дверям.

Я украдкой рассматривала на стене фотографии других девушек агентства, успешных. Они- то не прибавляли в весе, это точно. Казалось, их идеально красивые лица злобно смотрят на меня, и пару раз, готова поклясться, девушки прищуривали глаза, как бы прицеливаясь, когда я проходила мимо. Выстрел средиземноморской красавицы, добившейся неслыханного успеха в прошлом году благодаря съемке для Dolce & Gabbana, был самым ощутимым, и я тут же представила, как она выговаривает мне на своем певучем итальянском и укоризненно качает головой при виде моей расплывшейся фигуры, — и это притом, что я не могла оттянуть кожу у себя на ребрах даже на четверть дюйма.

Мы почти дошли до выхода, когда из другого конца офиса до нас донесся крик:

— Люк!!!

Голос Рейчел. Я выпучила глаза.

— Да, Рейч? — отозвался Люк, внезапно почувствовав острую необходимость снова вытереть ладони о джинсы.

— Пришла Хизер? — поинтересовалась она из-за перегородки.

— Да-да, это она, — ответил он, слегка покосившись на меня.

— Приведи ее ко мне, — сказала Рейчел, словно речь шла о какой-то великой привилегии, а не о болезненной процедуре, оставляющей шрамы.

— Уже веду! — прокричал Люк, вновь напяливая веселую маску.

Он повел меня в закуток Рейчел, мягко направляя за локоть. У меня начали дрожать руки.

Мы виделись с ней всего раз, и то меньше минуты. Я тогда сразу решила, что не понравилась ей. Она меня очень сильно напугала. Но спустя какое- то время дома раздался звонок, и оказалось, что агентство желает подписать со мной контракт.

Завернув за толстую перегородку, я увидела Рейчел второй раз в жизни.

Она разговаривала по телефону и подняла палец вверх при моем появлении, призывая подождать. Я представила себе, что, наверное, это какой-то важный агент по кастингу или знаменитый фотограф.

— Милая, скажи своему братику, что сегодня я вернусь домой пораньше и будет лучше, если он приберет у себя в комнате, иначе мамочка с ним очень серьезно поговорит. Я тоже тебя люблю.

Она повесила трубку.

Рейчел спокойно поднялась из-за стола. Высокая, шести футов росту, с великолепными светлыми волосами, затянутыми в хвост. Хотя я знала, что ей чуть меньше сорока (а может быть, даже больше — все женщины из мира моды после тридцати перестают стареть), она была безупречна, с идеальным макияжем, на гладком лице ни единой морщинки. Мне никак не верилось, что у нее есть дети. Время оказалось милостиво к ней, прибавив мудрости к девичьей красоте, сделавшей ее выдающейся моделью в молодости. Была в ней какая-то изюминка, заставлявшая разговоры обрываться на полуслове, когда она появлялась на пороге. От нее исходила аура, требовавшая всеобщего внимания.