Онлайн книга «Первое свидание»
|
– Не могли бы братья Пеншо помолчать? Идем дальше. СЧАСТЛИВОЕ РОЖДЕСТВО
– Рада с вами познакомиться, Марк. Счастливого Рождества! Брижитт: Невероятно! Ни одной общей черточки с братом! Красивый парень, черт возьми! – А я рад видеть вас на ногах. И вам счастливого Рождества! Марк: Пухленькая. Чудно, впервые вижу, чтобы Альбер влюбился в толстушку. Да к тому же с матовой кожей. Совсем не в его вкусе, скорее, в моем. – Альбер вам рассказал обо мне как о бедняге, прикованной к постели? – Не совсем так все же, но, главное, он скрыл от меня, какие у вас глаза! – Присаживайтесь, оба. Альбер: Так и есть, дело пошло, он ее очаровывает. Не может удержаться. Первый раз он нанес мне удар, когда мне было восемь с половиной лет. И он еще удивляется, что я месяцами выжидаю, прежде чем познакомить его со своей возлюбленной. Он даже Даниель пытался увести от меня. Если бы ему это удалось! – Вы тоже музицируете? – На трубе. Наши родители обожали музыку. Мама играла на флейте, папа на кларнете… – А Альбер на саксофоне. Прекрасный ансамбль духовых инструментов! – У нас не было достаточного музыкального образования для этого, вот почему, когда Даниель вошла в нашу семью, наши родители сразу ее приняли: она играла на фортепьяно и на органе. Это открыло нам горизонт… Да Альбер вам наверняка рассказал об этом. – Нет, вовсе нет. Что касается его жены, то здесь он очень сдержан. – Надо сказать, в разговорах на эту тему нет ничего радостного. – Хватит, Марк, тебя никто об этом не просил. – Но признайся, что она не была веселой. – Брижитт все это знает, давай сменим тему, если тебе угодно. Альбер: Он мне осточертел! Ему всегда нужно поносить все, что я делаю: мой выбор, моих друзей. Почему меня не радует, когда я вижу его на репетиции? – Видите, Альбер и я, мы постоянно спорим, но не можем жить друг без друга. Как старые супруги. Только он стыдится меня, я часто не могу сдержать себя, он очень редко выходит со мной на публику. Вы заметили, Альбер очень вежлив. Он никогда не скажет ничего, что было бы собеседнику неприятно… А как ваша семья, все в порядке? – Марк! Брижитт: Младший брат говорит все прямо, иногда даже бестактно. – Спасибо, все очень хорошо. Они в Монреале, все вместе. – Без вас? – В моем состоянии это было бы трудно. – Вас это огорчает? Алъбер: Какое нахальство! Эта его простецкая манера идти напролом! За пять минут, что он расспрашивает Брижитт, я узнал о ней, пожалуй, больше, чем за час наших бесед наедине. – Мне очень приятно, что в этот вечер я с вами. – Я не об этом спрашиваю вас… – Разрешите вам налить? Брижитт: Как ответить честно? У меня так быстро меняется отношение к этому. Сейчас я чувствую себя легкой, свободной, как в юности, счастливой от мысли, что переживаю настоящую любовь с Алъбером, но завтра, когда надо будет возвращаться в опустевшую квартиру, в которой никто не удосужился даже поставить рождественскую елочку, все будет иначе. Первое Рождество без моих детей. Это не может не огорчать меня. – У тебя есть лед? – Сходи на кухню! – Ничего не поделаешь. Ответьте же, Брижитт. Ответьте так, словно его здесь нет, раз уж он не хочет сходить за льдом для меня. – Вы чертовски настойчивы. Да, я грущу, вот так! Вы это хотели услышать? – Не знаю. Возможно, да. Именно поэтому я предпочел бы, чтобы Альбер вышел. – Ты заблуждаешься, я тоже должен был это услышать, ведь именно я втянул ее в это. Не плачь, Брижитт! – Вы мне надоели, братья Пеншо! Мы собрались для встречи Рождества, а не для сеанса психодрамы. Брижитт: Ах, черт, целый час трудилась над макияжем, и все впустую, да и Альбер совсем выведен из себя! Хорошенькое начало вечера! – Мы никогда не упускаем возможности поговорить откровенно. – Откровенность не всегда уместна! – Нет, всегда. В более или менее определенных пределах. – Привет, Альцест! [2] С твоими прекрасными теориями ни одна женщина не выдержала тебя более двух лет! – А с твоей, дорогой Филинт, [3] ты вынужден был выносить Даниель целых двадцать лет! – Вот так: «Позвольте вам сказать – пусть будет вам наука! – Что искренность – опаснейшая штука!» – Браво, Брижитт! – Мой александрийский стих немного коряв! – Я собирался обратить на это ваше внимание… – Я ожидала от вас этого! Альбер: Уф, они смеются! Я думал, что это плохо кончится. – Ишиас спас меня от трудного выбора. Я не могла поехать с ними… – А ты подумывала об этом? – Да, Альбер, я над этим думала. – И ничего не сказала мне? – Нет, не сказала тебе. Марк: О, надеюсь, не я послужил причиной этой неприятной сцены… А она мне нравится, эта Брижитт: Правда, для меня слишком стара, но как сестра – отличная! – Я должна была принять это решение сама, но мне никак не удавалось. С одной стороны ты, с другой – мои дочери… – Сюжет из Корнеля! – Точно, Марк. Сюжет из Корнеля. Но у меня нет ничего общего с героиней трагедии: мне не удавалось сделать выбор. И тогда за меня решило мое тело. – Но почему ты окончательно не избавилась от своего ишиаса теперь, когда они улетели? – Чтобы избежать сожалений… – И попытки присоединиться к ним? – Возможно. – Э-э, Альбер, осторожней! Не смотри на нее так, словно хочешь убить, иначе она снова расплачется. Может, если я приглашу ее на танго, она немножко расслабится? Брижитт: Господи, как тяжело! Я не хочу доставлять ему боль, но он не может не считаться с тем, что меня с дочерьми связывают очень тесные узы. И даже с Пьером. Марк прав. Мы никогда не бываем абсолютно искренними. Даже с собой. |