
Онлайн книга «Часовые любви»
— И вы сразу выбрали перстень счастья? — допытывалась регистраторша. — Представьте себе! — И жили счастливо? — Сначала да. Но жизнь ровной не бывает. Горестей хватало. — Маша помолчала, вспоминая, как ей счастливо жилось с Людвигом. — Человек, если все хорошо, думает, что так будет всегда, и за счастье не считает. А когда приходят несчастья, осознает… — Но ведь все сейчас хорошо? — спросила голубоглазая медсестра, которой очень хотелось сказки со счастливым концом. — Да, девочки. Потому что в каждом случае, где могло бы случиться непоправимое, неожиданно появлялись хорошие люди и меня спасали. — Такие, как наш доктор Юрий Анатольевич? — Конечно, — подтвердила Маша. — Ведь он мог выписать меня в дом для инвалидов, а он другу позвонил. — Хорошему Доктору, — подсказала Регина. — Хозяин рюмочной тоже ведь не бросил меня замерзать в снегу. Позвонил в «Скорую». — Да, — в задумчивости произнесла старшая сестра. — Дочка у вас и муж тоже настоящими людьми оказались. Упорно искали, а сколько так людей без вести пропадает! И дальше вас поддерживают! Ведь когда кто-то близкий рядом, все по-другому! Вылечил бы доктор, а у вас ни души вокруг! Жить-то для кого? Он сказал, если бы не тепло близких, из комы бы не вышли! — И еще подруга у меня оказалась настоящей. — У Маши на глазах выступили слезы. — Брось ты, любая на моем месте поступила бы точно так же. — Катя обняла Машу за плечи. — Любая бы могла поступить, а поступила только ты. Меня, девочки, по подозрению в мошенничестве еще до травмы в тюрьму посадили. И пока следствие шло, Катя… — Дальше Маша не могла говорить. — Мама, ты только не расстраивайся. — Я не расстраиваюсь, я плачу от счастья. Представляете, девочки, Катя, вот эта моя подруга, — Маша взяла Катину руку и сжала ее, — в банке ссуду взяла, в квартиру свою меня прописала, с мамой и дочкой. В общем, все сделала, чтобы меня вытащить. Маша вспомнила, как по дороге в больницу дочь рассказала, сколько сделала Катя и для нее тоже. Вспомнила, как Регина, ни разу до того не поинтересовавшаяся, как все это могло с ней, с ее родной мамой, случиться, вдруг тихо спросила: — Мам, а в тюрьме страшно было? — Страшно, когда ты одна, девочка. Даже там нашлись люди, которые мне помогли. — Бандитки? — Глаза девушки сузились. — Были и бандитки. Но та, что мне помогла, свое уже отсидела. Ее должны были выпустить. Во всем мире считается, если человек наказание отбыл, значит, прощен. Иначе бы жизнь не могла продолжаться. — Не зря же Прощеное воскресенье существует, — подтвердила Катя. — Помогли мне там, даже очень сильно помогли. Иначе бы несправедливость восторжествовала. — А ты им… — Регина не стала продолжать. — Все, что могла, сделала. Правда, дорогой ценой. — Значит, ты все же влезла в эту историю из-за черной вдовы? — сокрушенно покачала головой Катя. — Я не могла иначе. Свой долг я должна была человеку вернуть. — Почти что ценой жизни, — упрекнула подругу Катя. — Те, кто мне помогал, тоже многим рисковали. — Значит, ты этой жабе пригрозила, не испугалась? — Если честно, то боялась, когда ей свидание назначила. Даже хотела маму на всякий случай предупредить. — Все с тобой ясно. Ты, абсолютно беззащитная, несмотря на все наши с Димой предостережения, встретилась одна с женой Берцева и… — Я ей условие поставила. Она его не выполнить не могла, иначе очень серьезный компромат против нее был бы предан огласке. Даже живые свидетели согласились давать показания. Хотя, как мне объяснили в тюрьме, от показаний всегда можно отказаться. — Но тебе-то она за все отомстила. — Катя посмотрела на ослабевшую от травмы подругу. — В день, когда я ей назначила встречу, над Фаиной проходил суд. — Катя широко раскрыла глаза. — Да. Не хотела вас во все посвящать. По дополнительно открывшимся обстоятельствам, — пояснила Маша. — Ей должны были добавить срок. Об этом постаралась жена Берцева. Причин было много. И месть. И нежелание возвращать деньги. В общем, я ее предупредила заранее, — вздохнула Маша, — если Фаину осудят, если она не вернет деньги… — Тебе лично? — Катя не могла поверить своим ушам. — А что? Катя схватилась за голову: — Ну ты хоть кого-нибудь бы предупредила! Мы бы с тобой пошли. — Не хватало вас еще во все это впутывать! — Не впутала? — Что теперь говорить! Так вот, о решении в пользу Фаины нам адвокат по телефону сообщил. Так что часть дела, по которому я с ней встречалась, была решена. Про деньги она сразу, как встретились, юлить стала, что не принесла, что скоро подойдет ее человек. — А почему ты решила встретиться с ней в этой рюмочной? — У себя дома не могла, чтобы маму опасности не подвергать. К ней ехать побоялась. А рюмочная даже днем место людное. Да и меня многие знали. Думала, они там не решатся. — Там они и не решились. — Они мне — освобождение черной вдовы и деньги. Я им — документы с компроматом. Моим условием было не выходить за мной следом из рюмочной. — Она и не вышла. Следом за тобой вышел ее Бобрик. — Другого я не могла ничего придумать. Не тайниками же обмениваться! Как в детективных фильмах! — Это все равно бы ничего не дало! — рассудила Регина. — Если бы захотели отомстить. — Только деньги бы не смогли забрать, — возразила Катя. — Они и так не забрали, — с ухмылкой сообщила Маша. — Как не забрали? — удивилась Катя. — А что же с ними случилось? — Я их за дверью черного хода в рюмочную успела спрятать. Они не пропали. Их уже Фаине передали. — Так вот почему ты там оказалась! — А что вы думали, меня при всем честном народе в подворотню уволокли? — Ну, я подумала, заманили, — предположила подруга. — Я же не собака, чтобы меня можно было в темный двор заманить. Маша была очень горда своим поступком. — От бессилия своего она это сделала. А может, и от злости, когда узнала, что я бывшая жена Владимира Берцева. Ведь ты, Катя, как оказалось, к ней уже приходила? — Она и это тебе успела выложить? Маша тряхнула головой, уходя от воспоминаний, неприятный разговор с Катей и дочерью остался там, за стенами больницы, а теперь всех ждет только хорошее. — Все, девочки, больше ни слова о плохом, — сказала медичкам Маша. — Не хочу говорить о плохом! |