Онлайн книга «Радость – в награду»
|
– Откуда? – развел руками он. – Если только у Лены. Поглядите в столе, там, в приемной. Вера поспешила туда. – Нашла! Раздевайтесь! – В каком смысле? – Из двери кабинета высунулось его ошеломленное лицо. – Пиджак и брюки снимайте. – Но брюки-то целые, – пробормотал он. – Из подпушки нитку буду тянуть. – А они не развалятся? – Нет. – И вы точно сможете? – Я, между прочим, профессионал. У меня есть сертификат об окончании курсов кройки и шитья и диплом текстильного института. – Тогда что вы вообще тут делаете? – протягивая ей пиджак и брюки, поинтересовался Александр Михайлович. – Причудливые зигзаги судьбы. А теперь, если хотите попасть на свою важную встречу, давайте двадцать минут помолчим. Такая работа требует сосредоточенности. – Слушаю и повинуюсь. Только, умоляю, скорее. Он затих у себя в кабинете, а Вероника, устроившись в приемной за столом секретарши Леночки, склонилась над порванным карманом. – Готово! Забирайте! – наконец объявила она. Едва глянув на результаты ее труда, зам генерального воскликнул: – Просто великолепно! Совершенно ничего не заметно! Как новенький! Вы меня спасли! Из кабинета до Веры донесся шорох ткани и звон пряжки о пуговицу: Александр Михайлович торопливо влезал в брюки. В следующее мгновение он показался в приемной. Пиджак висел у него на плече. – Требуйте все, что угодно. – Сделайте ремонт, – ляпнула она первое пришедшее в голову. Он застыл в полунадетом пиджаке. – У вас в квартире? – При чем тут моя квартира? Здесь, в этом здании. – Да мы вроде не так давно… – Вы меня не дослушали. Отремонтируйте помещение для уборщиц. Александр Михайлович наконец продел руки в рукава и застегнул пиджак на среднюю пуговицу. – Там что, очень грязно? – Да нет. Но на фоне остального вашего офиса сильный контраст. Да что зря говорить. Пойдемте. Я вам покажу. – Я очень тороплюсь. Он одернул и застегнул великолепно сидящее пальто, и тон его мигом сделался подчеркнуто сух. – Это займет у вас буквально одну минуту, – решила использовать возникшую ситуацию в свою пользу Вера. – Все равно ведь спускаетесь вниз. – Ну-у… Извольте. Они в полном молчании спустились в лифте. Едва переступив порог подсобки, Александр Михайлович присвистнул. – Это мне что-то очень напоминает. – Интересно, что? – поинтересовалась Вероника. – Школьный туалет моего детства. – И мне, – кивнула она. – И после этого вы хотите, чтобы мы наводили у вас чистоту и красоту! Контраст вам глаза не режет? – Вы совершенно правы, – смущенно проговорил он. – Возбуждает чувство классовой ненависти. – И говорит об отношении к людям, – подхватила Вера. – Кстати, еще один вопрос. Мы в слякотную погоду постоянно вынуждены на первом этаже мыть пол. Чистоту-то мы наводим, а сами как выглядим? Кто в чем и, естественно, все не в лучшей своей одежде. Весь антураж ведь вам своим видом портим. Может, нам какую-нибудь униформу придумать? – А что? – Он задумчиво глядел на нее. – Вы профессионал, вам и карты в руки. Разработайте, нарисуйте, я посмотрю. Вопрос решаемый. – Он в который раз посмотрел на часы. – А теперь, извините, несусь. Уже в дверях он обернулся: – Между прочим, как вас зовут? – Вера. – Символично, – бросил напоследок он и исчез. «Что он имел в виду под словом «символично»? – посмотрела на закрывшуюся за ним дверь Вера. – Странный какой-то. Хотя, в общем, скорее симпатичный. Особенно для первого зама генерального. Вон Кристофович, хоть и второй зам, но ходит надутый как индюк, в упор никого не видит. Правда, вполне вероятно, когда у Александра Михайловича все в порядке, он тоже никого не видит и ведет себя по принципу «без доклада не входить». Она не обольщалась, наоборот, была почти уверена, что он к завтрашнему утру выкинет из головы и ее имя, и сегодняшнее происшествие, и данные обещания. Однако она его выкинуть из головы никак не могла. Даже когда вернулась домой. Вероника снова и снова вспоминала, как, влетев в кабинет, впервые его увидела. И как безумно он в тот момент был похож на Андрея. Нет, конечно, спутать их трудно. Хотя и рост примерно одинаковый, и возраст, и фигура, и волосы темные, и форма головы похожа. А в профиль, в определенном ракурсе, просто одно лицо! Может, именно поэтому Вероника и чувствовала себя с ним так свободно? Зря, наверное, она расслабилась! И еще зачем-то принялась требовать ерунду какую-то! Ремонт подсобки ей понадобился! Да наплевать ей на эту подсобку. Мужик от растерянности согласился, а после очухается, поймет, что унизился до фамильярного общения с какой-то уборщицей, и вышибет ее с работы. Чтобы не напоминала о позоре. Работа, конечно, не бог весть какая, но Вера к ней успела привыкнуть, и платили достаточно прилично. А уволят – начинай снова-здорово. Да еще спрашивать на новом месте начнут, почему со старого ушла. Объясняй потом и оправдывайся. Ну отчего ей вечно неймется? Поехал бы мужик на свою встречу с рваным карманом. Не так уж заметно было. Обошелся бы. Неужели жизнь не научила, что добрые поступки почти всегда наказуемы? Так нет ведь: давайте, сделаю… Вера совсем расстроилась. Затем успокоилась: будь что будет. А потом, незаметно для себя, вновь принялась думать, как все-таки Александр Михайлович похож на Андрея, и в душе затеплилась надежда: если они внешне настолько похожи, то, может, и внутренне есть какое-то сходство, и тогда он, наверное, все-таки не выгонит ее с работы, а попросту забудет о сегодняшнем происшествии либо сочтет его не стоящим внимания курьезом. Но он не забыл. Когда на следующий день Вера пришла на работу, выяснилось, что все содержимое подсобки вынесено в коридор. – Что случилось? – спросила она у хмурого мужика, который, пыхтя, проталкивал сквозь дверной проем ее письменный стол. – Да сами не знают, чего хотят, – буркнул он. – Все не по-человечески. Делали ведь ремонт. Почему сразу было нельзя? Так нет, теперь, видите ли, первому заму шлея под хвост попала. Да откуда он о существовании этой комнаты вообще узнал? Как его занесло-то сюда? Колер, видите ли, ему не тот. Е-мое! Ему разве тут гостей принимать? Вам-то не все ли равно, где тряпки хранить? У-у, зажрались! Лучше б зарплату повысили. А то колер не тот, светильники не те. Он бы еще распорядился хрустальные люстры вам тут повесить. И потом, я тогда вообще не врубаюсь: вам, значит, уют навести, а наш подвал как? Нам по-прежнему в сраче жить? И с чего вам такая честь? – буравил он сердитыми глазками Веронику. |