Книга Вокруг да около гламура, страница 11 – Алена Любимова

Она, не мигая, уставилась на меня. Я пожала плечами:

— А почему он, собственно, должен меня настораживать?

— Потому что мы обращаемся к молодым людям, а вы, в основном, им рассказываете о пожилых. Думаете, им это интересно? Где молодые лица? Где современники?

Я, с трудом сдерживаясь, процедила:

— Милая Вика, я им рассказываю о культуре и искусстве. И о людях в этих областях. А известными в восемнадцать лет, как правило, не становятся. Потому что создать что-нибудь стоящее можно лишь после того, как накопишь жизненный опыт. Вот почему, как это ни прискорбно, наши творцы, в основном, люди зрелые, пожилые, а порой даже старые. У нас даже в поп-культуре совсем молодых — раз-два и обчелся. И Джульетт у нас играют тоже достаточно зрелые актрисы, которых предполагаемая аудитория нашего журнала, между прочим, с удовольствием ходит смотреть, да еще в очереди за билетами стоит.

Мне казалось, что я высказала все это с убийственной иронией, однако на Вику мой монолог не произвел ровно никакого впечатления, и она спокойно и деловито откликнулась:

— Да, в чем-то вы, наверное, правы, но, тем не менее, я остаюсь при своей точке зрения. У вас крайне примитивный и упрощенный подход к решению поставленной перед вами задачи. Хватаете то, что лежит на поверхности.

Пепел ненаписанного заявления об уходе застучал в мое сердце!

— Мне кажется, мы должны все-таки больше ориентироваться на нашу целевую аудиторию, — продолжала плевать мне в душу сопливка. — Ну, посмотрите. Большинство людей, о которых вы писали, бесспорно, люди известные. Но они и без вас известны. О многих можно узнать из энциклопедического словаря. И в Интернете на них по тысяче ссылок. Зачем же повторять в тысячу первый раз? Ну я понимаю еще, юбилей или премию какую-нибудь дали, и то это не всегда повод. Потому что для нашей аудитории эти личности — уже прошлое. Его просто не надо забывать. Но давайте смотреть в настоящее и в будущее. Именно оно в первую очередь волнует нашу аудиторию. Ищите интересных людей, открывайте новые имена! По-моему, это главное!

Она замолчала.

— И где же я вам нарою столько новых имен?

— Это ваша проблема и ваша работа. — Меня опять удостоили вежливой холодной улыбки, смысл которой прочитывался без труда: хочешь соглашайся, не хочешь — убирайся. — Ищите, смотрите, читайте.

— Что читать? — развела я руками. — Молодых мало публикуют. Издатели тоже гоняются за именами, потому что они приносят гарантированную прибыль. А большинству новых имен — за сорок или уж точно за тридцать.

— А Монеткина? — возразила Вика с таким видом, будто речь шла, по меньшей мере, о новом Шекспире. — Ее роман «Отдайся!» опубликован уже в двадцати странах. Вы о нем написали?

— О ней другие писали в таком количестве, что открытия никак не получилось бы, — отбила я выпад. — Да и интервью с ней сопряжено с большими трудностями. Живет она не в Москве, а в Екатеринбурге…

— Ну, знаете, из-за исторического детективщика мы вас отправляли в Венецию. Это гораздо дороже, чем в Екатеринбург съездить.

— Этим детективщиком половина нашей «целевой» аудитории зачитывается! — отрезала я. — А Монеткина в свои двадцать лет выдала одну книжку на автобиографическом материале — и умолкла. Все. Больше писать не о чем. Да и содержание ее книги далеко не гламурное. Ау нас, позволю себе напомнить, в названии есть слово «Шик». Она что, вам так нравится?

— Совсем не нравится, — призналась она. — Но это не имеет никакого значения. Ее читает наша аудитория. Потому что это модно. И «Шик» в нашем названии — не столько гламур, сколько мода.

— Так, — выдохнула я. — Значит, в следующий номер ставим интервью с Монеткиной?

— Примитивно мыслите, — поморщилась Вика. — Оглядитесь по сторонам. Вокруг полно молодых — музыкантов, художников, артистов, наконец, кино вовсю развивается. Угадайте среди них будущего гения! Хоть попытайтесь! Приятно ведь оказаться первой.

Я вышла от нее вся взмыленная. Мне давно уже не устраивали подобной головомойки! И, главное, кто? Девица, которая здесь и десяти дней еще не работает. Господи, ну и влипла! Она ведь теперь с меня не слезет. Свежие молодые лица ей подавай! А если их нет? Рожу я их, что ли. Нет, надо, надо было ехать в Краснодар. И — рожать!

Зализывать раны я отправилась к Анастасии.

— Ну бред! Представляешь, Настя, какой бред! — отхлебнув кофе из чашечки, начала я. — Она решила делать журнал всерьез. По-моему, искренне верит тому, что в нем написано. Ты когда-нибудь такое видела? Во наивность!

— Когда у папы столько денег, можно побыть и наивной, — философски заметила Анастасия.

— Наивная-то наивная, а отчитывала меня тоном и выражениями задубевшей на руководящей работе шестидесятилетней карги! Откуда она этого набралась?

— Наверное, тоже от папеньки, — горестно усмехнулась Анастасия. — Со мной она точно так же разговаривает.

— Значит, не столь уж наивная, — сделала вывод я. — Ощущает кирпичики долларов за спиной.

— А ты сомневалась?

— Я бы на ее месте хоть на первых парах вела бы себя поделикатнее.

— Тебе это не грозит. У тебя уже никогда не будет такого папы. И у меня, впрочем, тоже.

— Ну, теоретически, если не папу, то «папика» с деньгами мы с тобой еще можем отхватить.

Настя критически оглядела меня.

— Знаешь, боюсь, момент упустили. Папикам свежачок подавай. А мы с тобой уже в некотором роде секонд-хэнд.

— Настя, что-то у тебя сегодня сплошной минор идет.

— Да мажориться-то не с чего. — Махнув рукой, она достала из шкафчика бутылку ликера. — Дверь запри.

— Разве она запирается? — удивилась я. — И вообще, тебе-то от кого прятаться? Ты же здесь главная.

— Была, — угрюмо бросила Настя и, хотя дверь я уже заперла, заметно понизила голос. — Заглянет еще и мигом папочке настучит, что мы пьем в рабочее время и на рабочем месте. Он, между прочим, категорический противник алкоголя.

— Что, завязал? — обожаю такие истории!

— Понятия не имею. Но с тех пор как десять лет назад разбогател, ничего, кроме минералки, не пьет.

— Совсем плохо, — покачала я головой.

— Кому?

— Нам с тобой, естественно.

— Куда уж хуже, — согласилась Анастасия. — Теперь сижу каждый день и думаю: еще хоть месяц дадут главной поработать или нет?

— У тебя ведь контракт.

— А что он для них, — Анастасия залпом хлопнула рюмку ликера. Компенсацию в зубы и — «спасибо, до свидания». А может быть, и вообще без «спасибо»!

Я смотрела на нее и удивлялась. Никогда не предполагала, что наша железная и всегда уверенная в себе Анастасия способна впасть в такое уныние. Вот как ломает человека пошатнувшийся социальный статус! Она будто читала мои мысли: