Книга Великий режиссёр, страница 19 – Дмитрий Февралев

Всё его внимание было сосредоточено на экране, висящем на стене, который безжизненно смотрел на него. Он знал, что его сегодняшние собеседники находятся в соседнем здании, но у него не было желания находиться с ними в одном помещении.

Виною этому была не обычная человеческая брезгливость, а простой прагматичный расчёт. Когда ты находишься с человеком в одной комнате, то из разговора не так просто выйти. Когда ты разговариваешь с ним при помощи современных технологий, то разговор прерывается при помощи кнопки пульта.

Внезапно экран ожил. Президент увидел несколько людей, среди которых выделялся человек с лицом, изуродованным шрамом. Он и заговорил первым:

– Действия одной американской спецслужбы выходят за пределы норм цивилизованных методов ведения войны. Вы не согласны с этим?

– Возможно. Но надеюсь, что мы собрались здесь не для того, чтобы читать друг другу нотации о нормах морали. В конце концов, я не такой уж и большой грешник, а вы совсем не похожи на папу римского.

– Конечно. Мы хотим узнать ваши условия.

Президент внутренне улыбнулся. Судя по всему, дела у этих господ действительно очень плохи.

– Предложение о встрече исходило от вас, – сказал руководитель большой заморской державы. – Значит, и высказывайте свои предложения. Иначе, сами понимаете, в сегодняшних переговорах нет никакого смысла.

Человек со шрамом задумался. Ему не особо хотелось уступать, но другого выхода, видимо, сейчас не было. Наконец он выложил пакет предложений:

– Мы не будем наносить удары по вашей стране, а также по вашим гражданам и учреждениям за пределами страны. Вы же, в свою очередь, распустите эту жуткую организацию – «Стальные невидимки».

Президент задумался. От того, что он скажет сейчас, зависит судьба его страны.

– Это уже напоминает деловой разговор. Но я не могу принять такое решение без учёта мнения Сената и Конгресса. Мой первый президентский срок подходит к концу. Так что вам, вполне возможно, придётся договариваться с моим преемником. Он, конечно, может оказаться не таким сговорчивым.

– Вы не хотите избираться ещё на один срок? – удивлённо произнёс человек со шрамом.

– Я ещё не принял окончательного решения. Быть Президентом – это очень трудная судьба. Кроме того, мне может не хватить голосов, в том числе и тех граждан страны, которые втайне поддерживают вас.

Вождь моментально заверил Президента:

– С этим не будет никаких проблем. Этот электорат очень организован и послушен. Считайте, что люди, сочувствующие нам, уже являются вашими избирателями.

По пути домой Билл Трезер обратился к своему боссу:

– Вы действительно желаете распустить эту уникальную группу?

– Всё, что я хочу, мой дорогой друг, – это победить на ближайших президентских выборах. Сегодняшние переговоры дадут дополнительные голоса, которые мне обеспечат эти господа, которых я в свою очередь спасу от столь страшного подразделения. А для всего остального американского народа ваш босс станет человеком, остановившим террористическую угрозу. Парни из «Стальных невидимок» немного перетрудились. Теперь им всем необходим долгий отдых. Естественно, с повышенным материальным обеспечением. Как видите, всем будет хорошо от моего судьбоносного решения.

– «Стальные невидимки» подчиняются только вам. При чём здесь Конгресс и Сенат?

Президент расплылся в ослепительной улыбке, обнажившей белые как кораллы зубы.

– Пускай эти господа думают, что я отложил все дела в сторону, чтобы успеть решить их проблему до выборов, и также постараются. Это – политика, Билл. Что у нас дальше по плану?

– Частный визит в Россию.

– Радостное известие. Это всегда приятные поездки.

Ему нравились не только поездки в ту далёкую страну, но и этот человек. Да, в политике они – непримиримые оппоненты, но в частной жизни их отношения вполне можно было принять за дружбу.

Но больше всего ему нравилось наблюдать в этих турне за российскими женщинами. Тысячелетняя история России в совокупности с географией и самой природой создала этот уникальный типаж красоты, который завлекал, наверное, многих мужчин.

Они сидели на террасе большого дома. Внизу текла небольшая речка, а в окружающем лесном массиве были слышны трели соловья.

Президент огромной заокеанской державы расчувствовался и взял слово:

– В вашей стране имеется много необычных и удивительных вещей. Но самое восхитительное – это женщины. Моя бы воля, то ради их одних я бы предоставил России статус наибольшего благоприятствования.

Его собеседник парировал:

– Вы говорите об этом уже четыре года.

– Спасибо за напоминание, но это невозможно без одобрения Сената и Конгресса. Вы же знаете, что в нашей стране имеется самая страшная беда из всех возможных несчастий. Название ей – демократия. Не представляете, мой друг, с какой радостью я поменялся бы с вами государствами.

В этот раз всё, что он говорил, было действительно чистой правдой.

На обратной дороге домой Билл Трезер наблюдал грустное лицо его шефа. Ему вдруг захотелось его развеселить.

– Вы действительно хотите поменяться постами со своим русским другом? – спросил он.

– Это разве возможно?

– Думаю, что нет. Этот человек никогда не найдёт общий язык с нашими своевольными Сенатом и Конгрессом, а у вас возникнет проблема в налаживании контакта с русскими женщинами.

– Почему же?

– Думается, что без статуса наибольшего благоприятствования для России у этих красавиц имеются большие проблемы, которые могут решить только очень сильные и волевые мужчины. Те, которые не зависят от мнения всяких «сенатов» и «конгрессов».

Дэн получил уведомление о бессрочном отпуске для себя и всей группы. В шифровке содержался и вполне понятный намёк: не позволять во время отдыха никаких «шалостей». Что же, всему своё время. Ребята заслужили того, чтобы вернуться к своим семьям. Жаль, что ему уже возвращаться некуда. Бывшему командиру «Стальных невидимок» также было непонятно, чем занять себя сейчас.

И тут он получил любопытное сообщение. Ему предлагалось принять участие в одном интересном проекте. Его, Дэна, работа заключалась в проведении некоторых инсценировок для улучшения имиджа некоторых небольших фирм.

«Я – не актёр», – ответил первоначально Дэн.

Но сообщения продолжали приходить, его продолжали убеждать. Ему доказывали, что это не совсем обычное искусство, а только использование в реальной жизни некоторых законов жанра. Настаивали, что не будет ни единого намёка на криминал. Обещали, что разорвать договор он сможет в любое время, без выплаты неустойки, а заработать можно хорошие деньги. И в конце концов убедили. Под сообщениями всегда была только одна подпись – «Режиссёр». «Интересный псевдоним», – подумал Дэн.